© Сержан Аманов, интервью – Разия Абдыкадырова («Свобода слова»)
Сержан Бахытович, согласны ли вы с результатами исследований авторства научных работ?
– Если говорить о технических методах, критерии определения плагиата и неплагиата не совсем надежны. Что такое плагиат? Это воровство, когда человек выдает чужие результаты за свои. Но дело в том, что в программе «Антиплагиат» учитывается количество совпадений. Вот, например, в одном из казахстанских университетов предъявляется четкий критерий к научным трудам: 75% текста должны быть уникальными. Представьте себе, как нелегко автору, если треть текста – это специальные термины, которые не могут не повторяться, плюс слова и словосочетания, без которых нельзя обойтись: «Республика Казахстан», «курсовая работа», «г. Алматы». И все эти слова машина воспринимает как плагиат, как совпадение. То есть не учитывается сам смысл работы!
Зачастую бывает так, что два человека пишут на аналогичные темы, но у них параллельные объекты исследований. Совпадение слов будет на 80%, потому что подходы, методы одни и те же, а результаты будут разные. И кого из них обвинять в воровстве интеллектуальной собственности? К сожалению, машина несовершенна. Конечно, можно поставить преграду интернет-расхищению идей, когда всевозможные порталы бесплатно предлагают всякого рода курсовые, дипломные работы. Да, надо лучше работать над текстом, тщательнее подбирать слова. Но я считаю, систему определения плагиата необходимо усовершенствовать.
Если говорить о доказанных фактах плагиата в научных трудах, то почему воруют? Потенциал наших научных кадров настолько низок или система их подготовки на таком уровне, что они не могут придумать ничего нового?
– У нас проблема не столько в плагиате, сколько в качестве самих научных работ. Это куда более важная тема в науке. Качество же зависит от того, насколько востребован конечный результат. Как правило, результаты наших научных трудов, в том числе грантовых (я не говорю за всех, есть уникальные исследования), сводятся просто к написанию отчета. Бывает и так, что человек пишет в три разные инстанции одинаковые работы. Получил финансирование на научные разработки из трех источников и отчитывается абсолютно одинаково. Вот это совершенно недопустимо.
Качество хромает также из-за того, что заметная прослойка ученых была вымыта во время перестройки и «охоты за головами». И тут стоит подчеркнуть: если бы уровень отечественной науки и научных кадров был бы низким, вряд ли казахстанцы были востребованы за рубежом. Из числа моих однокурсников, которые остались в науке, единицы не были за границей. Большинство проработали в иностранных институтах и исследовательских центрах довольно долгое время, и сегодня, уже на склоне лет, они возвращаются на родину с огромным багажом и опытом. Эти люди успешно работают и развивают науку в Казахстане, учат подрастающее поколение.
Надо учитывать, что наша наука молодая и только честный труд позволит поднять ее на более высокий уровень. То, что зарубежным ученым, приехавшим работать в Казахстан, платят большие зарплаты, вселяет надежду на то, что и в нас когда-нибудь начнут вкладывать средства.
Раз компьютерные программы ненадежны, как же застраховаться добросовестным научным деятелям от копирования их трудов?
– Во-первых, необходимо продолжить совершенствование системы лицензирования научных трудов. Во-вторых, любую работу, любой проект должны сопровождать не менее трех отзывов от разных экспертов, в идеале – англо-, русско- и казахскоязычных.
Я полагаю, что система «Антиплагиат» ориентирована больше на студентов, чтобы они привыкали к тому, что научную работу списать нельзя за этим строго следят. Но пока из этой компьютерной программы сделали кормушку. Вот недавно студент одного из вузов южной столицы (не буду указывать вуз – молодой человек защищает диплом) получил заключение на свою дипломную работу о том, что у него большой процент совпадений. Так он заплатил 20 тысяч тенге оператору и получил положительное заключение об оригинальности своего текста. Ведь оператор программы – это человек. А человек, если дали возможность «покормиться», непременно этим воспользуется.
Каким должно быть достойное финансирование казахстанской науки?
– В Казахстане на развитие науки направляется 1% от ВВП, это совсем немного. В ведущих европейских странах данный показатель составляет 10-11%. Хорошо бы увеличить финансирование науки в пять раз. Но и с нынешним финансированием можно многое сделать, если бы все средства использовались рационально. Вот, например, я на днях побывал в Назарбаев Университете в Астане. Заметно, что туда вложены немалые средства: это великолепное здание, где созданы все условия для научных изысканий. И я испытываю белую зависть к молодому поколению, которое может постигать науку в таких условиях. Уверен, с такой базой и светлыми умами рывок обязательно будет.
Одна из государственных задач в Казахстане – обеспечение продовольственной безопасности, повышение продуктивности сельского хозяйства. Какие еще вопросы стоят на повестке дня отечественной науки?
– Сегодня говорят о том, что от науки должна быть отдача. Но задача любой науки – получать новые знания и передавать их следующим поколениям. А дальше уже практики должны использовать эти знания на благо общества. Знания не имеют морали: их можно использовать в плохих или хороших целях. Зачастую ученые и вовсе не могут сказать сразу, как можно применить новые данные. Вот, например, у итальянского физика Алессандро Вольта, основоположника учения об электричестве, однажды спросили: что вы будете с этим делать? Тогда лампочек не было, и он ответил: наверное, делать игрушки. Ученый не понимал, что он открыл! И сегодня мы можем проводить фундаментальные исследования и не понимать сути своих открытий.
Возвращаясь к вашему вопросу, могу сказать, что у каждой отрасли свои научные задачи. Если говорить о сельскохозяйственной науке, то нам необходимо выводить новые сорта. Основы того, что мы сегодня едим (овощи, фрукты, животная продукция), были заложены 100 лет назад, это устаревшие сорта. И то, что мы создадим сейчас, будут использовать следующие поколения.
Непосредственно перед нашим институтом стоит задача защиты растений, которая не связана с химическими пестицидами, ведь сегодня мы потребляем сплошную химию. Не секрет: чтобы получить хороший урожай, фермер максимально использует нитраты, пестициды, другие химические вещества, потому что они вполовину облегчают сельский труд и повышают урожайность. При этом представители крестьянских хозяйств не заботятся о здоровье потребителей, и что поступает к нам на стол, мы не знаем. Основная миссия биологов на научном рынке – создать систему с минимумом химии и максимумом биологической защиты. И в этом направлении мы должны работать на 50 лет вперед. Это задачи из области обеспечения продовольственной безопасности страны.