Только что в больницу доставили четырёх человек – двух мужчин и двух женщин в форме судебных приставах, точнее, в обгоревших остатках того, что было формой. Эту четвёрку весь город знал, как самых бессовестных и жестоких в ФССП. Они не брезговали подлогами, чтобы грабить под видом исполнительного производства. Кроме того, настоящих неплательщиков они могли оставить в покое за ничтожную по сравнению с долгом взятку. И сейчас, когда они решили поехать в ресторан, отметить очередную удачную «операцию», то не знали, что Дед Пуля давно поджидает, когда они вот так окажутся в одном автомобиле. И конечно же, он устроил им засаду и подбил их автомобиль, который перевернулся на дороге, врезался в столб и вспыхнул. Кроме ожогов, приставы получили и другие повреждения: государственный советник юстиции 1-го класса Цопанов сломал челюсть, у государственного советника юстиции 3-го класса Гикавчука была пробита голова, а кожа на лице порезана осколками лобового стекла, государственный советник юстиции 3-го класса Трофимова получила переломы обеих рук, а у государственного советника юстиции 2-го класса Резниковой оказался повреждён позвоночник.

Конечно, врачи в реанимации выполнили свои обязанности добросовестно, но после работы сами отпраздновали такое событие, как как не каждый день в аварию попадают столько и сразу сволочей-чиновников. Врачи поднимали стаканы за Деда Пулю, так как уже почти все знали, что автомобиль потерял управление от прямого выстрела из СВД, а никто не мог сравниться в меткости попаданий с Дедом Пулей, и только он так стрелял по таким вот чиновникам, наказывая их.

А вот Деду Пуле на этот раз передохнуть не удалось, так как сразу за этим случаем мести – плановым – пришлось совершить ещё и внеплановый акт такой же праведной мести. И тем не менее, впечатления от этой праведной мести для Деда Пули оказались очень приятными, сравнимыми разве что с другим случаем, когда он метким выстрелом из Мадам Драгуновой кастрировал майора полиции Павла Валерьевича Егорова из ОБЭП, чтобы тот не шантажировал предпринимателей.

Ну, это отдельная история, заслуживающая особого внимания, а сейчас вернёмся к истории данной …

Выйдя из засады, он заметил женщину в деловом костюме, совершенно раздавленную. Но и она заметила Деда Пулю, и сама подошла к нему:

- Здравствуйте, Дед Пуля! – начала она – Я вижу, Вы только что в очередной раз наказали несправедливость. Но и мне нужна Ваша помощь.

Какая? – спросил Дед Пуля

- Я – директор проектной организации. Трудовая инспекция выписала мне штраф. Один работник пытается меня шантажировать, что в период его работы у ответчика при разработке конструкторской документации на ряде документов, которые он не видел и не подписывал или с содержанием которых не был согласен, представители работодателя указали его фамилию, - в связи с чем он в докладной записке потребовал от меня удалить свою фамилию со всех конструкторских документов, которые он не подписывал или с содержанием которых не был согласен, однако я якобы никаких действий по защите персональных данных работника не предприняла, чем нанесла ему моральный вред. Я-то знаю, что нормы Трудового кодекса Российской Федерации, регулирующие получение, обработку и защиту персональных данных, не были нарушены, и что также не были нарушены права и законные интересы работника. И доказательства представила. Но инспектор, Светлана Николаевна Лебедева, даже слушать меня не стала и просто порвала все документы с доказательствами в мою пользу.

Дед Пуля и раньше слышал о Лебедевой. Она принимала жалобы работников только в тех редких случаях, если знала, что эти работники шантажируют работодателей. Если же права работников действительно нарушались, то она точно так же рвала заявления в присутствии жалобщиков. В частности, она приняла жалобу, когда столько усилий, предпринятых в целях унижения одного из добросовестных руководителей, по доносу его работников, пошли прахом. Тогда был заказ на показательное уголовное дело, и этим заказом занималась помощник прокурора по защите прав несовершеннолетних Анна Александровна Салычева (речь шла о якобы невыплате детских пособий). И когда попытка возбудить уголовное дело провалилась, Салычева сплавила дело в трудовую инспекцию, чтобы руководителю выписали хотя бы административный штраф, причём настояла, чтобы занималась этим именно Светлана Николаевна Лебедева. Конечно, руководитель, уже бывший, впоследствии открыл своё дело без посторонних лиц, но всё же он рассказал об этом случае Деду Пуле. В итоге - Салычева, которой Дед Пуля отстрелил обе ноги по колено, давно передвигалась на инвалидной коляске. А до Лебедевой Дед Пуля тогда не добрался, подоспели другие дела. Но теперь он решил посчитаться и с Лебедевой.

- Пойдём, покажешь мне эту Лебедеву, - сразу сказал Дед Пуля.

Трудовая инспекция располагалась на предпоследнем этаже многоквартирного дома необычного проекта. Дед Пуля в сопровождении своей провожатой поднялись на лифте.

- Теперь налево – четвёртая дверь.

Они подошли к указанной двери, и Дед Пуля открыл её.

За столом развалилась женщина, ростом выше двух метров, восемь пудов живого веса, по сравнению с которой императрица Анна Иоанновна, с теми же антропометрическими мерками, была бы – по современному счёту – чуть ли не моделью. В углу кабинета топтался какой-то тщедушный мужчина, несомненно, подчинённый Лебедевой.

- Вот она, - пояснила пострадавшая.

- Опять? – злобно спросила Лебедева, увидев посетительницу – Ещё заступника с собой привела? – и тут же осеклась, - Это же …

- Дед Пуля, - закончил за неё сам защитник справедливости. – Я давно добираюсь до тебя, и вот случай представился.

Лебедева потянулась к стационарному телефону, но Дед Пуля был начеку и выстрелил. Аппарат разлетелся в куски.

- Не нужно лишних движений, - сказал он – Полиция далеко, а я здесь, и моя Мадам Драгунова при мне. Да с полицией я запросто управлюсь, если только они ехать надумают. Они сами меня боятся, я немало их подстрелил.

- Что … хочешь? – еле выдавила Лебедева.

- На четвереньки! – скомандовал Дед Пуля – Или руку отстрелю! И ты, - это относилось уже к мужичонке в углу, – тоже!

Поняв, что сопротивление бесполезно, оба встали на четвереньки. А Дед Пуля обратился к провожатой:

- Подойдите сюда и снимите это Вашим мобильным устройством. Будет что в Интернет выложить. Да обязательно выложите, и напишите, кто на четвереньках стоит. Пусть народ посмеётся!

После «фотосессии» Дед Пуля сказал своей провожатой, что она может идти.

- А я займусь этими. Мадам Драгунова, подержи их сама на прицеле.

Винтовка взлетела в воздух, целясь в Лебедеву и её подручного. А Дед Пуля, напевая песню «Мой дельтаплан», снял с плеч Ранец, в котором на этот раз оказался портативный дельтаплан. Дед Пуля быстро собрал его.

- Сейчас вы оба поучаствуете в военной реконструкции недавних событий на Ближнем Востоке! – сказал Дед Пуля – Дельтаплан сыграет роль СУ-24, Вы – его экипаж, а я буду во всех остальных ролях.

- Вот какой ты «патриот», «народный мститель», - пытался съязвить мужичонка.

Дед Пуля не стал обращать внимания на это. Он понимал, что так, «внезапом», не может всё в отношениях с Турцией оказаться «плохим», ранее будучи «хорошим». Продукты не могут враз стать бракованными, контракты не могут враз нарушаться. Нарушения были и раньше, просто делали вид, что всего этого не замечали, и ждали формального повода. Сбитый самолёт – это «царский подарок», который турецкое правительство сделало российскому: повод придраться всё рано бы нашли, пусть не такой и не в столь тотальной степени. И Дед Пуля решил лишний раз подчеркнуть свою политическую позицию: личная неприязнь не должна быть определяющей.

- Ползком оба – к самолёту! – скомандовал Дед Пуля.

Привязав Лебедеву и её тщедушного ассистента к дельтаплану и снабдив их парашютами из Ранца, Дед Пуля выдвинул дельтаплан в роли «СУ-24» в сторону огромного окна и вытолкнул его. Поразительно, но на восьмипудовую тушу Лебедевой у него сил хватило. На вопли наказуемых он не обращал внимание

- СУ-24М летит, - прокомментировал Дед Пуля – А сейчас ему в хвост заходит турецкий F-16C. Ракета «воздух-воздух» пошла! – и выстрелил по дельтаплану из Мадам Драгуновой.

- А-а-а-а! - во всю глотку завопила Лебедева.

- Подбили! – засмеялся Дед Пуля и направился к лифту.

Дельтаплан тем временем продолжал медленно, планируя, снижаться, и Деду Пуле ничего не стоило опередить его, спустившись с 15-го этажа. А на подбитом дельтаплане Лебедева и неизвестный человечишка сообразили, что парашютами им придётся воспользоваться, и прыгнули с высоты, сравнимой с высотой парашютной вышки.

- Повстанцы с земли стреляют по катапультирующимся, - продолжил свои комментарии Дед Пуля и выстрелил по Лебедевой, серьёзно ранив её в руку. Двумя следующими выстрелами Дед Пуля раздробил Лебедевой плечевую кость и прострелил ногу.

- Но, в отличие от мятежников, Дед Пуля никого не убивает, - закончил он, заметив, что Лебедева, приземлившись, врезалась в старый контейнер для мусора на свалке, получив многочисленные порезы, тем более, что в контейнере оказались ещё и битые стёкла!

В это время безымянный трусоватый слабак висел на парашюте, зацепившись за высокое дерево и наложив в штаны. Фигурой в инспекции он был настолько незначительной, что Дед Пуля, занятый стрельбой по Лебедевой, даже не стал обращать внимания на него: хватит и того урока страха, который ему – наряду с Лебедевой – преподал Дед Пуля.

Конечно, пожарники приехали – снимать мелкого чиновника с дерева; полиция приехала – для проформы, чтобы отчитаться, так как возбуждать дело никто не собирался, ведь никому не хотелось оказаться на инвалидной коляске; «Скорая помощь» приехала – госпитализировать Лебедеву.

В тот же день из трудовой инспекции уволились ещё трое сотрудников, публично сознавшихся в таких же нарушениях, если не больших, чем совершала Лебедева. Главное начальство предпочло откреститься от всех них, признав все штрафы, выписанные ими и Лебедевой, незаконными. И Иван Фёдорович, как часто бывало в случаях, подобных этому, просто налил полстакана и выпил.