Интернет-издательство «Контрольный листок»
Вторник, 19.03.2024, 07:06
Меню сайта
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 1163
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа

Остров Горн, 2014, № 1
 
Страницы истории
 
Исторический опыт борьбы с беспризорностью
 
© А. Н. Кривоносов
 
Источник - Государство и право, 2003, № 7, с. 92-98
 
Для государства, для общества, для самого подростка важное значение имеет профилактика правонарушающего поведения. За довольно длительный исторический период и в России, и за рубежом накоплен богатый и разнообразный опыт, который не может не быть полезным в современной деятельности.
В дохристианской Руси в родовой общине славян существовала традиция заботиться о сиротах всем миром. С принятием христианства начинается и государственная политика заботы о детях. Статья 99 Русской Правды вменяла в обязанности опекунам «печаловаться» о сиротах. Термин «печаловаться» означал заботу по воспитанию сирот, покровительство тем, кто «не дюже ся будут [не смогут] сами собою печаловаться».
Государственная политика призрения детей-сирот начинается, по мнению исследователей, со времен царствования Ивана Грозного. Сиротскими домами ведал Патриарший приказ. В XVI в. Стоглавым собором каждой церкви было определено открывать училище «для наставления детей грамоте», а для «сирых и немощных» создавать при церкви богадельни. Педагогическим принципом эпохи был принцип «воспитания в добром наказании». Даже родителям предписывалось детей «любить и беречь и страхом спасать; уча и наказуя, и рассуждая раны возлагать».
Дальнейшее развитие государственная система призрения получила при Петре I, который поощрял открытие приютов, куда принимали незаконнорожденных с соблюдением анонимности происхождения. Один из первых в России крупных сиротских государственных домов был построен в 1706 г. новгородским митрополитом Ионой при Холмово-Успенском монастыре. «Сиротским монастырям» было приказано обучать детей грамоте, а также создавать школы, где учить сирот арифметике и геометрии. Одним из сиротских монастырей стал Новодевичий, которому государством отпускалось приличное содержание на воспитание и обучение сирот. В июне ' 1718 г. Пётр I издает указ, по которому было велено «малолетних и нищих ребят, бив батоги, посылать на суконный двор и к прочим мануфактурам». А так как богадельни и госпитали были переполнены, то царским распоряжением сирот отдавали на воспитание в семьи, а кому было 12 лет и более - в матросы.
Дальнейшее развитие система призрения получила при Екатерине II. Под патронажем императрицы существовали «воспитательные дома» и приюты, главное назначение которых состояло в том, чтобы на время укрыть ребёнка от беды, а затем определить «в семью благонравного поведения». В воспитательных домах давалось «доброе воспитание» в духе «прямых и основательных правил». Просвещенная императрица пыталась создать третье сословие «образованных людей, которые способны служить отечеству и владеть различными ремеслами».
В XIX в. число детей в воспитательных домах быстро росло, а условия жизни ухудшались. Чрезвычайная скученность, недостаточное питание, отсутствие ухода и медицинской помощи приводили к чрезвычайно высокой детской смертности. Так, при Александре I смертность в воспитательных домах доходила до 75%.
Православная церковь не могла оставаться в стороне от решения проблемы беспризорности. Были созданы монастыри, где находили приют обездоленные дети. В отличие от западной церкви, которая видела свою основную благотворительную задачу в том, чтобы призреть сирот, т.е. дать им приют и пропитание, русская церковь взяла на себя выполнение важнейших функций: воспитания, обучения, лечения, призрения детей, оставшихся без родителей. К XIX в. почти все крупные монастыри имели при себе богодельни и детские приюты. Так, известная Шамординская Казанско-Амвросиевская пустынь, основанная в XIX в. в Калужской губернии знаменитым оптинским старцем Амвросием, славилась своим детским приютом.
На 1 января 1911 г. в 438 приютах находились 14439 детей дошкольного и раннего школьного возраста. Некоторые приюты принадлежали духовному и военному ведомствам и Министерству внутренних дел. Жизнедеятельность этих учреждений была подчинена еще более строгим законам. Многие приюты содержались за счет самоокупаемости и самообеспечения, что требовало постоянного вовлечения детей в производство.
Во второй половине XIX в. в развитии образования происходят существенные перемены: в педагогике активно начинают развиваться гуманистическое, духовное и нравственное направления. Педагогическая общественность обращается к вопросам самосовершенствования личности, свободного воспитания, реформирования образования. В эпоху судебных реформ в России сформировались основные направления деятельности государства и общества по предупреждению правонарушений несовершеннолетних. Государство направляло свои усилия преимущественно на развитие правовых основ превентивной политики, практические шаги осуществляли общественные силы. Развитие практики предупреждения правонарушений несовершеннолетних обеспечивалось исключительно силой общественности. В общественном движении за отвращение детей от преступлений принимали участие многие из известных нам людей: Д.А. Дриль, П.Г. Вельский, М.В. Духовской, П.И. Люблинский, С.В. Познышев, С.Т. Шацкий и др..
Деятельность общественности была направлена на решение вопросов, связанных с предохранением детей от развращающего влияния тюрем, организацией обучения и воспитания, созданием специальных учреждений для несовершеннолетних осужденных, постановкой дела их постпенитенциарного воспитания. Одной из главных бед считалась криминальная зараженность детей, которая происходила в тюрьмах, где дети содержались вместе со взрослыми. Поэтому задача состояла в том, чтобы вывести детей из тюрем. Для этого были учреждены специальные заведения, вкоторых содержались дети-правонарушители и дети арестантов, отбывающих заключение в тюрьмах, а также бездомные, нищие, заброшенные дети.
Развивалось законодательство, были учреждены суды для несовершеннолетних; съезды русских исправительных заведений для несовершеннолетних правонарушителей активно занимались разработкой вопросов предупредительной деятельности, поисками более совершенных форм работы. Появились исправительные заведения для подследственных и подсудимых. Эти заведения находились в тесной связи с судами. В такие приюты несовершеннолетние помещались по решению судов для несовершеннолетних. Несовершеннолетние, вышедшие из мест заключения, жили, работали, иногда проводили в этих при-ютах по нескольку лет. Внутренний распорядок жизни, система воспитания были аналогичны существовавшим в исправительных заведениях.
Известен приют Варшавского общества патроната в Струге, куда поступали на добровольной основе несовершеннолетние, освободившиеся из Варшавской главной тюрьмы. Подростки получали общее и профессиональное образование, физическое воспитание. При этом воспитанник считался готовым к жизни вне заведения тогда, когда «он не под действием дисциплины и приказания, а под влиянием внутренней воли и необходимости стремился к труду, образованию, честности».
В России того времени действовало несколько типов исправительных заведений для несовершеннолетних: приюты-корабли, трудовые колонии и др. Всего в предреволюционной России действовало около сотни исправительных учреждений.
В соответствии с Законом «О воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних» от 19 апреля 1909 г. такие заведения имели воспитательный, предупредительный характер и должны были именоваться воспитательно-исправительными.
Однако далеко не все было вполне удовлетворительно, режим некоторых заведений больше походил на тюремный. К 1917 г. на территории России располагалось 538 детских приютов, где воспитывались 29650 детей.
После октябрьской революции 1917г. система частных благотворительных учреждений была упразднена. Заботу о детях-сиротах государство взяло на себя. Изменились и цели воспитания. «Целью общества было провозглашено счастье людей. Поддерживалась активность личности, умение изменять себя, свои идеалы и свое поведение, починять себя целям общества. Внутренний мир человека был под контролем. Это было воспитание вне свободы и достоинства личности».
Всплеск роста числа беспризорных детей произошел во время Первой мировой и Гражданской войны. В 1921 г. их насчитывалось 4.5 млн. чел., по другим данным в 1922 г. было 7 млн. беспризорников. Для ликвидации массовой детской беспризорности потребовалось примерно 15 лет. В советской России борьба с беспризорностью стала политической задачей. Для решения проблемы детской беспризорности потребовались значительные усилия со стороны государства и общества в целом. Опыт ликвидации детской беспризорности в Советском Союзе представляет интерес и для настоящего времени, поскольку он помогает понять, как складывались современные подходы к решению проблемы беспризорности и безнадзорности детей и подростков.
На дальнейшее развитие событий взгляды исследователей коренным образом расходятся. Отдельные исследователи положительно оценивают роль советов в борьбе с беспризорностью. А.Ю. Рожков, напротив, считает, что перед правительством стояла задача не просто ликвидировать это явление, но обеспечить приоритет классовых ценностей. По его мнению, «не спасение детей было главной целью большевиков, а недопущение этого спасения «классово чуждыми» руками». Детская безнадзорность и преступность в тот период приобрели характер эпидемии. На решение этой сложной проблемы в разоренной войной, голодной и нищей России были мобилизованы буквально все скудные материальные и культурные ресурсы. Спасением детства были заняты тогда все, от членов Правительства, Всероссийской чрезвычайной комиссии во главе с Ф.Э. Дзержинским до низовых ячеек власти и комитетов бедноты. В крупных городах создавались детские приюты и отделения, воспитательно-трудовые школы, развивались индивидуальное шефство и наставничество. Зарождалась новая советская школа перевоспитания «трудных» подростков, которую представляли (прежде всего) Н.К. Крупская и А.С. Макаренко.
Общественность также не могла оставаться в стороне. Осенью 1918 г. по инициативе В.Г. Короленко в стране возникла независимая общественная организация - Лига спасения детей, возглавляемая Е.Д. Кусковой, Н.М. Кишкиным, Л.А. Тарасевичем, Е. Пешковой и другими представителями русской интеллигенции. Лига была вполне легальной организацией, утвержденной совнаркомом. В течение года Лига создала 14 детских колоний, детский санаторий в Москве, несколько детских садов и клубов. Всего за это время организация помогла 3.5 тыс. детей. Детские учреждения Лиги обычно занимали небольшие квартиры из 2-3 комнат и принимали не более 25-30 детей, как правило, одного возраста. Основное внимание уделялось индивидуальному воспитанию ребенка. К началу января 1921 г. все детские учреждения Лиги спасения детей были переданы в распоряжение Московского отдела народного образования.
Параллельно с Лигой существовала другая организация - Совет защиты детей, учрежденный декретом СНК 4 февраля 1919г., чтобы «сберечь, в тяжелых условиях переходного периода подрастающее поколение». Ведомственный, хотя и относительно самостоятельный, Совет под председательством Луначарского пользовался симпатиями Ленина. Совет не имел своих детских учреждений и не занимался воспитанием беспризорных детей, это была организация в основном с контрольными и координационными функциями. Совет располагал несколькими санитарными поездами, предназначенными для транспортировки подобранных на железнодорожных станциях беспризорников. Несмотря на слабую эффективность, деятельность Совета была все-таки гуманнее и полезнее, нежели применение против мигрирующих по железной дороге беспризорников заградительных отрядов, как это было на Северном Кавказе и в ряде других губерний в 1920 г. В том же году постановлением наркомата образования создана специальная детская милиция.
Осенью 1921 г. при ВЦИК образовалась комиссия по улучшению жизни детей под председательством Дзержинского, которую называли ДЧК - детской чрезвычайной комиссией.
Основной формой борьбы с беспризорностью было определение детей и подростков в учреждения интернатного типа. Создавались приемно-распределительные пункты, где дети находились под наблюдением педагогов и врачей до направления в детские учреждения постоянного пребывания (детские дома, детские городки, колонии и коммуны), трудоустройства, либо возвращения родителям или родственникам.
В 1917 г. в детских домах воспитывалось 30 тыс. детей, в 1919 г. - 125 тыс. в 1921-1922 гг. - 540 тыс. детей.
Попечением о беспризорных занимались различные ведомства и организации (наркомздрав, наркомпрос, НКВД, профсоюзы, комсомол, партийные органы, женотделы и т.д.). Помимо упомянутых организаций учет беспризорников вели органы ГПУ, милиция, уголовный розыск. Основная тяжесть работы приходилась на местные органы народного образования (ОНО), но и там было дублирование. При каждом ОНО были созданы отделы социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН), в структуру которых входили стол опеки, детский адресный стол, юрисконсультская часть и комиссия по делам несовершеннолетних («комнес»). Начало 20-х годов явилось периодом быстрого расширения и развития сети таких комиссий; их число в 1925 г. возросло, по сравнению с 1920 г. в 8 раз. Был создан их руководящий орган - Центральная комиссия по делам несовершеннолетних. Помимо них существовали детские социальные инспекции (ДСИ), представлявшие собой нечто среднее между обществом милосердия и полицией нравов. Если отделы СПОН больше занимались циркулярной работой и проведением заседаний, то социальные инспекторы работали «на ногах», проводя облавы на беспризорников, обследования условий содержания детей в приютах, неся дежурство в местах скопления подопечного «контингента». Однако по причине недостаточного финансирования, постоянного сокращения штатов не хватало ни тех, ни других (в 1922 г. на всю страну было около 400 детских инспекторов). В результате по всей России было «охвачено вниманием» в 1922-1923 гг. всего лишь около 350 тыс. беспризорников, в то время как только в 29 губерниях их насчитывалось более 935 тыс. человек.
Наряду с названными учреждениями возникла и система органов, специально предназначенная для рассмотрения дел о правонарушениях, - комиссия по делам несовершеннолетних. Вначале схема борьбы с беспризорностью была простой: ребенок с улицы - детский приемный пункт - детский дом. Такой порядок очень скоро привел к переполнению детдомов, которые государство было уже не в силах содержать. С переводом детских учреждений на местный бюджет в 1923 г. количество детдомов и детей в них стало резко сокращаться. В целом по стране в 1923 г., по сравнению с 1922 г., сеть детдомов сократилась с 6063 до 3971, детей в них - с 540 тыс. до 253 237 человек. В последующие пять лет эти показатели уменьшились еще вдвое. Положение детей в этих учреждениях было весьма плачевным. Приемники-распределители, в которых на долю беспризорников приходилось 55% поступивших туда детей, Н.А. Семашко не случайно назвал «свальным местом».
Институт патроната предусматривал передачу детей в семьи трудящихся на воспитание под контролем местных органов власти и общественности. Патронат использовался и для того, чтобы обеспечить постепенное «привыкание» выпускников колоний и детских домов к жизни вне интернатских условий.
В обеспечение исполнения законов об охране детства, в борьбу с беспризорностью и правонарушениями в подростковой среде сразу после своего создания включились органы прокуратуры. Так, циркуляром ВЦИК за подписью М.И. Калинина от 20 июня 1924 г. на прокуратуру возлагалось наблюдение за неуклонным осуществлением местными органами установленного порядка реэвакуации и привлечения к ответственности лиц, виновных в его нарушении. Большую работу проводила прокуратура по обеспечению законности в деятельности детских учреждений для беспризорных, борясь против хищений и бесхозяйственности, жестокого обращения с детьми.
Сложилась и сама система мер в работе с подростками: однократное воспитательное воздействие (беседа, замечание); устройство или возврат в семью; длящийся надзор за поведением подростков; помещение их в закрытые воспитательные учреждения.
Регламентируя вопросы уголовной ответственности несовершеннолетних, уже в Уголовном кодексе 1922 г. были сформулированы некоторые важнейшие положения: отнесение несовершеннолетия обвиняемого к числу смягчающих обстоятельств, возможность широкого применения к подросткам условного осуждения, замены судом уголовного наказания воспитательными мерами, достаточными для достижения цели исправления виновного.
Сама сеть учреждений для исправления и перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей развивалась в двух направлениях.
Во-первых, это закрытые учреждения для трудных подростков интернатского типа со строгим педагогическим режимом, обязательной школьной учебой и обучением профессии. К 1925 г. было 258 таких учреждений, где содержалось 16 тыс. воспитанников.
Во-вторых, наряду с закрытыми воспитательными учреждениями создавались трудовые дома в городах и колонии в сельской местности, имевшие воспитательно-карательный характер. В начале 20-х годов прошлого века по инициативе Ф.Э. Дзержинского получил развитие еще один тип учреждений для несовершеннолетних преступников - трудкоммуны ОГПУ. Они строились как учреждения открытого типа на началах сознательной дисциплины и широкого самоуправления. В них правонарушители-рецидивисты приобретали профессии, приобщались к коллективному труду индустриального типа-.
В 1924 г. состоялась Первая московская конференция по борьбе с беспризорностью. В выступлении Н.К. Крупской подчеркивалось, что ликвидация беспризорности - «вопрос не благотворительности - это вопрос здоровья всего общественного организма». Акцент борьбы с беспризорностью стал меняться, речь шла о защите интересов нового общества. В том же году на четвертом съезде заведующих губернскими отделами по борьбе с беспризорностью А.В. Луначарский также обратил внимание на социальную опасность беспризорности: «Дело не только в том, что мы окружены целым морем детского горя, но и в том, что мы рискуем получить из этих детей антиобщественных, антисоциальных людей... которые пополнят армию преступности».
В марте 1926 г. правительство РСФСР приняло Положение о борьбе с беспризорностью, а в сентябре того же года был утвержден трехлетний план этой борьбы. Несмотря на занижение масштабов беспризорщины, это был путь целенаправленной борьбы с социальным недугом, подкрепленный финансовым обеспечением.
В 1928 г. ставится задача ликвидировать в кратчайшие сроки детскую беспризорность. Был наспех составлен оперативный план ликвидации уличной беспризорности, срочно стали «разгружаться» детские дома и приемники-распределители. Детей спешно раздавали в крестьянские семьи, кустарям, в колхозы и совхозы. Крестьян и кустарей заинтересовывали брать детей из детдомов, предоставив дополнительный земельный надел на каждого взятого ребенка, освобождаемый от уплаты единого налога на три года. Кроме того, крестьяне пользовались правом бесплатного обучения питомца в школе и получали на него единовременное пособие.
Центральным пунктом плана ликвидации уличной беспризорности являлось одновременное «изъятие» бездомных детей и подростков с обжитых ими мест обитания и размещение их в приемниках, детдомах и приютах. В циркуляре наркомпроса от 19 марта 1928 г. работа по ликвидации уличной беспризорности приравнивалась к «боевому заданию». Характер намечаемой акции действительно напоминал крупномасштабную военно-чекистскую операцию: было четко спланировано сосредоточение основных сил и средств, определялось направление главного «удара», обеспечивались строжайшая секретность операции, согласованность совместных действий, проведение тщательной разведки. Массовая акция по «изъятию» беспризорников с улиц началась по всей стране одновременно в ночь с 12 на 13 апреля 1928 г. К операции привлекались только сотрудники ОГПУ, милиции и угрозыска, в редких случаях - работники детской инспекции и комсомольские работники.
«Изъятие» проводилось вначале только в крупных городах и на узловых железнодорожных станциях с дальнейшим продвижением в глубь страны. Для этих целей заранее были созданы железнодорожные детские приемники, курсирующие на особо напряженных направлениях. Все задержанные в ходе операции сопровождались в детприемники под надежным караулом. Чтобы не допустить миграции беспризорников из региона в регион, на узловых железнодорожных станциях были выставлены заградительные отряды. Беспризорники отчаянно сопротивлялись: совершали одиночные и массовые побеги, не подчинялись сотрудникам милиции, били стекла и ломали решетки на окнах, назывались чужими именами, оказывали физическое сопротивление. По утверждению Г. Рауха, когда группы беспризорников оказывали особенно упорное сопротивление, на помощь милиции привлекались войска, подавлявшие бунт пулеметным огнем. Обращение с задержанными мало чем отличалось от обращения с заключенными, о чем свидетельствует выдержка из приказа начальника одного из приемников-распределителей: «Отправка подростков-беспризорников будет произведена утром 3 мая. Подлежащие отправке должны быть подняты в 4 часа утра. В 4 часа 30 минут придет конвой для сопровождения до вокзала. Передачу произвести по спискам путем переклички... Сдача людей конвою должна быть проведена без промедления. Опоздание недопустимо».
Очевидно, можно с уверенностью утверждать, что с беспризорностью к концу 20-х годов покончить не удалось, об этом свидетельствует и то, что по подсчетам Н. К. Крупской, количество беспризорников составляло к началу 1930-х годов более 2 млн. детей и подростков. Убедителен также тот факт, что только в 1932 г. сотрудники угрозыска задержали более 18 тыс. беспризорников по всей РСФСР.
В 1935 г. было опубликовано постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности». В постановлении отмечалось, что в стране ликвидирована массовая беспризорность, ставились задачи по организации борьбы с малолетними правонарушителями, хулиганством и усилению ответственности родителей за воспитание детей. Одновременно отмечалось, что беспризорность все же существует, это объяснялось плохой работой местных советских и партийных органов, отсутствием организационного участия в борьбе с ней советской общественности, а не причинами глубокого социального характера.
Начало Великой Отечественной войны вновь вызвало резкий рост количества безнадзорных и беспризорных детей, выросла детская преступность. Например, количество преступлений, совершенных несовершеннолетними в 1942 г., возросло по сравнению с 1941 г. на 61%, в 1944 г. - на 181%. Вся работа с несовершеннолетними правонарушителями в этот период лежала на плечах милиции.
Важными мерами по организации борьбы с детскими правонарушениями явилось постановление СНК СССР «Об устройстве детей, оставшихся без родителей» от 23 января 1942 г. и «Об усилении мер борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и хулиганством» от 15 июня 1943 г. В этих постановлениях разработаны меры по предупреждению детской беспризорности. В соответствии с постановлением от 15 июня 1943 г. на НКВД СССР были возложены обязанности по открытию детских колоний для содержания в них несовершеннолетних преступников (в возрасте от 11 до 16 лет). Уже к концу 1943 г. общее число подростков в этих колониях достигло 50 тыс.
За годы войны возросло число детских комнат милиции: если в 1943 г. их было 633, то в 1944 г. уже 1058. В крупных городах открывались детские приемники-распределители. Например, через Горьковский приемник-распределитель только в 1942 г. прошли 1177 детей из различных областей страны. Работники милиции не только изымали детей с улиц, но и добивались устройства их на работу, учебу, в детские дома или колонии для несовершеннолетних.
В послевоенные годы к оставшимся без родителей детям добавились дети матерей-одиночек, военных вдов. Количество беспризорников не уменьшалось. В 1950 г. в стране функционировало 6543 детских дома, в которых воспитывалось 637 тыс. детей. Спустя 8 лет число детских домов сократилось до 4034, а число воспитанников - до 375 тыс. человек. В 1952 г. Совет Министров СССР вновь возвращается к этой проблеме: принимается постановление «О мерах ликвидации детской беспризорности в РСФСР» от 8 апреля 1952 г.
Шестидесятые годы охарактеризовались увеличением количества школ-интернатов, в которых только в 1960 г. обучалось около 1 млн. несовершеннолетних. В тот же период была введена такая форма организации досуга детей, как школы с продленным днем. Продолжалась линия не на укрепление семьи, а на более широкий охват детей детскими учреждениями. Печальные всходы такой политики со временем начинают набирать инерцию и усиливать процессы отторжения детей от семьи, родителей, отчуждения между старшим и младшим поколениями, ослабления родительского заслуженного авторитета, превращения чувства ответственности родителей за своих детей в обременительное и ненужное качество.
В этот период слово «беспризорники» исчезает со страниц периодической печати и официальных документов. Считалось, что имеются лишь единичные случаи временного ухода детей из семьи или из детских домов из-за конфликтов с родителями, воспитателями, в поисках приключений и т.п. Между тем, детские приемники Министерства внутренних дел не пустовали, и собирали они под своей крышей не только потерявшихся детей и «путешественников», но и тех, кто забыл о собственном доме, жил, где придется, добывал средства к жизни нищенством, проституцией, кражами и т.п.
История призрения детей-сирот в России развивалась в нескольких направлениях: государственном, государственно-общественном, церковном и частном. Однако, несмотря на богатейший исторический опыт, в условиях кризиса 90-х годов XX в. Россия оказалась неспособной справиться с проблемой беспризорности.
 
Поиск
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Издательство «Контрольный листок» © 2024 Бесплатный хостинг uCoz