Уже давно подмечено, что между музыкой и шахматами, находящимися, казалось бы, на разных полюсах творческого самовыражения, существует глубокая связь.
Шахматам отдавали часть своей души знаменитые музыканты, и, напротив, в жизни известных шахматистов важную роль играла музыка. Порой даже трудно было установить приоритет истинного призвания. Скажу откровенно, мне, например, этого сделать так и не удалось, и я всю жизнь оставался благодарным «слугой двух господ», о чем, признаться, никак не жалею. Счастливому творческому раздвоению есть примеры и более примечательные, ставшие хрестоматийными. Родоначальником династии «музыкально-шахматных двоеборцев» можно считать Франсуа Андрэ Даникана Филидора Великий шахматист, признанный некоронованным королем своего времени (звания чемпиона мира в XVIII веке еще не существовало), Филидор был и знаменитым композитором, одним из основоположников демократического музыкального жанра французской комической оперы и автором 25 таких масштабных творений! Как здесь установить его главное жизненное предназначение? Правда, сам Филидор считал основным для себя композицию. Не случайно один из знатоков французской музыки Люнель де-Лоранси писал: «Филидор - мастер комической оперы. Равно одаренный в передаче как трогательного, так и комического, он обладает редким сценическим чутьем, искусно владеет оркестром и находит интересные эффекты в инструментовке».
Комплиментарная оценка, лестная для любого композитора. Но все же в шахматах история отвела Филидору роль отнюдь не меньшую. И хотя, как ни странно, лучших партий расцвета его творчества не сохранилось, его слава, о которой писали еще Дидро и Д'Аламбер, пережила века Достаточно сказать, что книга Филидора «Анализ шахматной игры» только в течение XIX века перепечатывалась около 100 раз!
Филидора можно назвать первым в истории шахматным стратегом. Он постигал игру методом дедукции - от общего к частному - и овладел глубиной позиционного лавирования в век, когда еще царила безоглядная игра на атаку. Основой стратегического учения Филидора было определение значения пешечной фаланги. «Пешка - душа шахмат, - говорил Филидор. - Только пешки создают атаку и защиту, их расположение решает участь партии». Партии и анализы Филидора так же, как и его музыка, выдержали испытание временем. Ему первому как великому шахматисту и композитору удалоось породнить богиню шахмат Каиссу с покровительницей песнопений Полигимнией.
Кстати, небезынтересно, что само слово композитор тоже объединяет шахматы с музыкой! В наше время составители шахматных этюдов и задач так и называются шахматными композиторами. Более того, одному из самых выдающихся советских шахматных композиторов - А. А. Троицкому за его творческие достижения было присвоено почетное звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР». А несколько лет назад ушедший из жизни популярный песенник Александр Долуханов мог по праву называться «композитором в квадрате», поскольку в равной степени был известен и как автор прекрасных мелодий, и как автор содержательных шахматных этюдов.
И все же подобное равноправие в совмещении талантов редко. Обычно одно из призваний берет верх. И тогда правильнее говорить либо о выдающемся музыканте, увлекающемся шахматами, либо о великолепном шахматисте, отменно проявляющем себя в музыке. К огорчению, о таких счастливых сочетаниях не всегда и не все известно.
К примеру, имя доктора Зигберта Тарраша - выдающегося гроссмейстера прошлого - знакомо каждому шахматисту, а вот о том, что он отлично играл на рояле, знают куда меньше. Между тем сохранилось свидетельство такого авторитета, как С. С. Прокофьев. Он писал: «Маленький комплимент доктору Таррашу за его музыкальные таланты. Совершенно случайно я имел удовольствие слышать его игру на фортепиано Четкий ритм, яркая фразировка и общая выразительность свидетельствовали о большой музыкальности знаменитого шахматиста».
Любопытно, что стилевая характеристика Тарраша - музыканта совпадает с его шахматными вкусами. Четкий ритм, общая выразительность - так воспринимаются и партии З. Тарраша. Говоря о шахматистах - музыкантах, нельзя пройти и мимо колоритной фигуры Василия Васильевича Смыслова.
О выдающихся достижениях экс-чемпиона мира, его многочисленных победах в турнирах и матчах, победах, которым даже возраст не помеха, и повторяться нечего - они общеизвестны. Но по-своему примечательны и другие грани его талантливой натуры - вокал и шахматная композиция.
Не боясь преувеличения, можно утверждать, что пение - это страсть Василия Васильевича. Он готов петь всегда и везде. И когда его просят об этом, для Смыслова нет большего удовольствия.
Мне неоднократно приходилось аккомпанировать Василию Васильевичу и у нас, и за рубежом, и берусь присягнуть, что успех вокалиста его всегда радовал больше, чем даже шахматный Сочный баритон Смыслова увековечен уже и в грамзаписи. Недавно одна из голландских фирм выпустила пластинки с записью романсов и русских песен под броским названием «Поет шахматный гроссмейстер Василий Смыслов».
И этот диск является предметом затаенной гордости Василия Васильевича.
«В музыке я поклонник классики, - говорит Смыслов. - Люблю классическую оперу, классический ооманс. Строгая красота и гармония, непринужденность и изящество, безошибочная интуиция художника, абсолютное владение техникой и потому полная независимость от нее - вот мой идеал». Как сродни это музыкальное кредо Смыслова его классическому шахматному мировоззрению. Оно выражается четкой формулой: «Содержание партии - поиск истины, победа - доказательство ее правоты».
Поиск шахматной истины, выраженной в художественно совершенной форме, определил интерес Василия Васильевича и к шахматной композиции. Одним из подлинных его шедевров является, например, этюд, в котором классическая простота соединена с глубоким и парадоксальным содержанием.
Решение этюда удивительно изящно:
1. с6! с2 (если 1.. .bс, то 2. Кре6 cd 3. Кр: d5 с2 4. Cd2 Сb2 5. Кре6) 2.Cd2 Сb2 3. de be (не годится 3... с1Ф ввиду 4 d7+ Крс7 5. С : d7 С : c1 6. cb) 4. Кре6 с1Ф 5. d7+ Крс7 6. Cf4+! Ф : f4 7. d8Ф+! Кр : d8 пат. Все отточено, ясно, логично и красиво! Совсем в духе Смыслова.
Свою книгу-эссе Василий Васильевич назвал «В поисках гармонии». И здесь корень его отношения к искусству шахматному и музыкальному.
Сочетание двух муз определяло творческую жизнь, делало ее богаче, ярче, содержательнее и у других наших шахматистов. Прекрасным пианистом- профессионалом, преподавателем Московской консерватории был шахматный мастер и известный теоретик Б. Шацкес, в стенах Ленинградской консерватории на композиторском факультете занимался мастер В. Чеховер, оркестрантом был мастер В. Тарасевич, музыкантами по образованию являются А. Чистяков и В. Корзин.
Если же обратиться к именам музыкантов, даривших часть своей души шахматам, то их когорта, пожалуй, еще представительней. Известно, что шахматами в России увлекались знаменитые композиторы А. Лядов, С. Танеев, А. Скрябин, С. Рахманинов, охотно играл в них Ф. Шаляпин, а в недавнем прошлом властителями шахматных дум среди знаменитых музыкантов безраздельно признавались С. Прокофьев и Д. Ойстрах
Сергей Сергеевич Прокофьев беззаветно любил шахматы уже с детских лет и был верен им до конца дней. «Шахматы для меня - это особый мир, мир борьбы, планов, страстей, - говорил он и однажды в шутку отметил: - Это дело номер два!». Великому советскому композитору выпало встречаться за шахматной доской и дружить с корифеями шахмат Эм. Ласкером,
X Р. Капабланкой, М. Ботвинником, о чем сохранились его личные свидетельства: «В воскресенье играл с Его Величеством доктором Ласкером и после пятичасовой борьбы сделал с ним ничью». И еще: «Вчерась я выиграл- таки у Капабланки, играя с ним в сеансе одновременной игры. Согласитесь, что это чрезвычайно знаменательное событие».
Известно и необычайно глубокое высказывание С. Прокофьева об этих шахматных титанах: «Мне хотелось бы сравнить этих двух столпов шахматного мира с двумя гениями мира музыкального - Моцартом и Бахом. И если сложный, глубокий Ласкер мне представляется величественным Бахом, то живой, стремительный Капабланка - вечно юным Моцартом, творившим с такой же легкостью, а порой и милой небрежностью, как и Капабланка».
Эти воспоминания С. Прокофьева относятся к 1914 году, когда в Петербурге итался исторический международный турнир. Для Сергея Сергеевича год был знаменателен тем, что он блестяще завершил тогда Консерваторию и получил премию Рубинштейна (не Акибы, а Антона!) - рояль. Причем это событие имело и свой особый, «шахматный аспект».
Как он сам рассказывал, ожидая решения жюри, Сергей Сергеевич смирял волнение игрой в шахматы, а затем, когда его публично поздравляли с наградой, к нему подошел Эм. Ласкер и шутливо произнес: «Я не знаю как вы играете на рояле, но мне приятно, что премию Рубинштейна получил шахматист».
Уже в зрелые годы Прокофьев не раз играл в шахматы и с М. Ботвинником, причем Михаил Моисеевич относился к своему партнеру с большим уважением, подмечая в его партиях агрессивность стиля, остроумие и изобретательность и ... нелюбовь к защите. Круг шахматных друзей и партнеров у Сергея Сергеевича был широк и именит, но главным его соперником можно признать Давида Федоровича Ойстраха.
Всемирно знаменитый скрипач, народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий, Ойстрах, как и Прокофьев, беспредельно любил шахматы. Он играл в турнирах, изучал шахматную литературу, был в курсе всех событий шахматной жизни. По силе, пожалуй, приближался к уровню кандидата в мастера.
Мне посчастливилось быть в добрых, дружеских отношениях с Давидом Федоровичем. Несмотря на разницу в возрасте, нас объединяли искусство и шахматы.
Бывая у Давида Федоровича дома, я не раз замечал на пюпитре рядом с нотами и свежий шахматный журнал, и карманную доску с фигурками. Шахматные темы, разумеется, доминировали в наших беседах, а случалось, мы с Давидом Федоровичем играли и блицпартии. Часто и за рубежом, где нередко нас сводила судьба во время выступлений. Забавно, что нашим дружеским поединкам конец положил сам Давид Федорович. Как-то выиграв у меня красивую партию, он сказал: «Все! Лучше мне не сыграть, и пусть эта партия запомнится как последняя, венчающая ваши блицматчи!».
Самым значительным и в своем роде поистине историческим был у Д. Ойстраха матч на звание чемпиона Центрального Дома работников искусств с С. Прокофьевым. Этот поединок двух великих музыкантов привлек к себе огромный интерес. По признанию Ойстраха, каждый из противников «волновался так, будто дело шло о завоевании первенства мира». «Это была борьба характеров, - вспоминал Ботвинник, - порывистый Прокофьев, воспитанный еще в духе дореволюционных шахмат, и осторожный, хладнокровный Ойстрах - современный шахматист». (Ботвинник сообщает, что Ойстрах выиграл матч с большим перевесом – прим. ред.)
Об этом матче много писали, остались и тексты сыгранных партий, свидетельствующие, кстати, о весьма высоком уровне игры партнеров. Но самым примечательным было одно из условий поединка, по которому проигравший матч должен был дать концерт для мастеров искусств. И хотя матч остался незавершенным, этот пункт регламента был выполнен на 200 процентов - в концерте приняли участие и Ойстрах, и Прокофьев. Так связь музыки и шахмат получила еще одно замечательное подтверждение.
Но в чем же все-таки внутренняя, глубинная связь этих искусств? Какие черты творческого процесса их объединяют?
Выдающийся музыкант, народный артист СССР, профессор А. Б. Гольденвейзер, шахматный стаж которого тоже исчисляется ни более ни менее шестью десятилетиями, весьма авторитетно полагал, что общее в мышлении шахматиста и композитора заключается в том, что «и там и здесь приходится а уме выбирать лучшие из многих вариантов, рассматривать и шлифовать их не зрительно (и не на слух), а прежде всего в уме».
К этому могу добавить, что и в музыке, и в шахматах важны логика развития событий, единство замысла, строгость планов, не говоря уже о таких всеобщих чертах творчества, как вдохновение и эмоциональный фон.
И, конечно же, нельзя не признать (это я могу судить по себе), что сочетание шахмат и музыки, дающее богатую пищу для ума и для сердца, позволяет преодолевать рутину и сохранять трепетное отношение к этим искусствам навсегда.
Трудно ли служить им обоим? Трудно. Но радость приобщения к удивительным тайнам Каиссы и Полигимнии стоит любых сложностей.