«Контрольный листок»: образование, культура, общество - Концептосфера «труд» в русских паремиях

Современная философская наука считает, что человек как биосоциальное существо, генетически связанное с другими формами жизни, выделился из них благодаря способности производить орудия труда1. Как раз целесообразная трудовая деятельность и сделала человека человеком. Поэтому кажется важным проанализировать выраженные языковыми средствами представления народа о трудовой деятельности, его отношение к труду как неотъемлемой части жизни человека, оценку труда как такового и трудящегося человека, результатов труда и его следствий, отношений между людьми в ходе трудовой деятельности.

Квантами знания, отражающими представление об отдельных сущностях, в сознании человека являются концепты, которые Ю. С. Степанов определяет как сгустки культуры, «то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека»2. Ученый называет концепт «коллективным бессознательным» или «коллективным представлением», возникшим как «результат стихийного, органического развития общества и человечества в целом»3 .

Памятуя о том, что система характеристик и оценок в языке отражается в первую очередь не в словах, адекватных понятиям, а в устойчивых фразах, в основе которых лежат суждения или иные сложные логические структуры, в качестве материала для анализа мы избрали русские паремии - пословицы и поговорки. Но первое, с чего рационально начинать рассмотрение поставленных вопросов, - это определение круга слов концептосферы «труд» и сопоставление их семантики.

В «Словаре синонимов русского языка»4 под редакцией З. Е. Александровой обнаруживается три синонимических ряда, в которые входит слово труд, причем в качестве доминанты оно выступает только в одном, который включает в себя стилистически нейтральные лексемы работа, дело, занятие, деятельность и просторечную - работёнка. Именно этот ряд, думается, и должен лечь в основу исследования структуры концептосферы «труд» в русском языке.

Сравним значения перечисленных слов, воспользовавшись для этой цели статьями из «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля5. Обращение именно к этому источнику обусловлено тем, что в нем зафиксированы не только лексемы, но и паремии, включающие их. Отметим сразу, что ни слова работенка, ни паремий с ним Даль не приводит. Видимо, в ХIХ веке оно еще не существовало, во всяком случае, впервые оно зафиксировано только в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова.

Обращает на себя внимание неравнозначность объемов понятий, вкладываемых в каждое из приведенных слов. Понятия «деятельность» и «занятие» шире понятий «труд», «работа», «дело», их объем может выходить за рамки концептосферы «труд»: занятие - это не обязательно трудовая деятельность, но и забава, развлечение; деятельность - это не обязательно труд, но любое активное поведение человека или вообще любая активность (ср.: родовая деятельность, деятельность вулкана и т. д.).

Кстати, ни занятие, ни деятельность в паремиях не встречаются. Думается, свою роль могло сыграть время возникновения их в языке. Оба они зафиксированы в «Словаре Академии Российской» (1790), но в древнерусском языке, судя по материалам словарей, не встречаются. Конец ХVIII века, как можно судить по материалам сборников пословиц и поговорок, был периодом постепенного спада интенсивности появления новых паремий: в ХIХ - ХХ вв. новых устойчивых фраз паремийного типа появилось немного по сравнению с существующим фондом. Поэтому новые слова просто не успели «попасть в пословицу». Кроме того, их невостребованность могла быть связана с высоким уровнем абстрактности значения этих слов и оттенком книжности в употреблении. Конечно, в состав русских паремий входят абстрактные существительные: счастье, горе, радость, любовь и мн. др., ср.: Горя бояться - счастья не видать; Радость прямит, кручина крючит; Любовь не пожар, а загорится - не потушишь. Но степень их абстрактности всё же не так высока, как у анализируемых нами слов занятие и деятельность, т. к. они называют отдельные эмоции, чувства, состояния, а не чувство, эмоцию и т. п. в о о б щ е.

Следует отметить, что в паремиях интенсивно употребляются не только сами по себе слова труд, работа, дело, но и однокоренные с ними лексемы: трудиться, трудовой; работать, рабочий, работник, работящий; делать, дельник, делец. Пословицы и поговорки с перечисленными словами также анализировались, поскольку отражаемые в них представления связаны с концептосферой «труд». Справедливости ради заметим, что в русском языке встречаются и такие устойчивые фразы, которые по семантике имеют прямое отношение к характеристике труда, хотя и не содержат в своем составе лексем с перечисленными корнями. Тем не менее преимущественное внимание уделено именно тем единицам, в которых мысль о труде реализуется на лексическом уровне, ибо этот уровень как раз и служит созданию образной основы пословицы.

Значительная часть паремий сосредоточивает внимание на том, что всякий труд требует усилий, например: Без труда не вынешь и рыбку из пруда; Ты за дело, а дело за тебя. Однако чаще всего изречения не просто констатируют этот факт, а сопровождают его дополнительными оценочными суждениями. Одно из них следующего рода: труд связан с чрезмерным физическим напряжением, он тяжел: Работа молчит, а плеча кряхтят.

Тяжесть труда по-разному воспринимается людьми в соответствии с различием их отношения к самим себе и окружающим. Эгоизм одних и сознательность других породили две группы паремий, в центре первой из которых излишне бережное отношение индивида к собственной персоне, стремление не перенапрягаться, воспользоваться чужими усилиями для получения своей выгоды; в центре второй - осознание важности труда, его необходимости для обеспечения жизнедеятельности.

Непомерная затрата сил и физическая усталость отвращают человека от труда, заставляют искать поводов отказа от работы: За дело не мы, за работу не мы, а поесть, поплясать - против нас не сыскать; Дело пытаем, а от дела лытаем. Некоторые паремии советуют также не слишком усердствовать в труде, не проявлять инициативы в поисках работы, выполняя только необходимый минимальный ее объем: Ни на какое дело не называйся и ни от какого дела не отказывайся; На дело не набивайся и от дела не отбивайся; Мешай дело с бездельем, проживешь век с весельем; Кряхтя работай, ешь - отдувайся.

Мотивом для отлынивания от работы служит факт ее постоянной необходимости в жизни человека. Работа никогда не кончается как таковая. Существует только смена деятельности, но не прекращение ее. Поэтому в сознании эгоиста прочно присутствует представление о том, что не следует торопиться с выполнением работы: Всех дел не переделаешь; Работа не черт, в воду не уйдет; Работа не волк, в лес не убежит; Что дело, дело не сокол - не улетит; Дело не голуби, не разлетятся; Дело не малина, в лето не опадет; Дело не медведь, в лес не уйдет. Еще более резкое неприятие труда выражается в желании выполнять только легкую работу или не работать вовсе, ср.: Не наше дело тесать да гладить, а наше дело готовое владить; Не наше дело ставцы (чашки) точить, наше дело из ставца хлебать.

Отдельные пословицы подчеркивают обоснование эгоистом права на отказ от труда: Сыт да богат, не хочу работать, а дети будут - сами добудут; Пей воду, как гусь, ешь хлеб, как свинья, работай черт, а не я - и даже на пренебрежение к чужим затратам усилиям: Не наше дело горшки лепить, а наше дело горшки колотить. Единственным «трудом», который охотно позволяет себе эгоист, оказывается труд приема пищи, насыщения, ср.: Ел бы да пил - вот моё дело. Здесь он предпочитает не жалеть усилий: Ешь - потей, работай - мёрзни.

Жизненная позиция эгоиста вызывает осуждение у сознательного человека, который иронически характеризует того, кто слаб в работе, но силен в еде, ср.: Здоров на еду, да хил на работу; На работу позадь последних, на еду наперед первых; Работает, как ребенок, а ест, как детина; Робить - ребята, а есть - жеребята; В работе заяц, а в еде жидовин и др.

Сознательный человек категорически не приемлет точку зрения бездельника (Без дела жить - только небо коптить; Труд человека кормит, а лень портит), т. к. осознает невозможность жизни без добывания средств к существованию: Как потопаешь, так и полопаешь. Никто не позаботится о человеке, кроме него самого. Пословица рекомендует: На Бога уповай, а без дела не бывай! Рассчитывать можно только на результат своего труда, т. к. Работать не заставят, и есть не посадят; Работай досыта, а делай до поту. Труд ценится как средство достижения независимости человека: Трудовая денежка всегда крепка; Трудовая копейка до веку живет; Трудовая денежка плотно лежит, чужая ребром торчит. Правда, пословицы отмечают, что честным трудом невозможно разбогатеть. Умение работать может прокормить семью, но не может служить источником большого достатка: От трудов праведных не наживешь палат каменных; От трудов своих сыт будешь, а богат не будешь. Тем не менее без труда существование человека оказывается проблематичным, поэтому следует беспокоиться о том, чтобы работа не прекращалась: Не то забота, что много работы, а то забота, как ее нет; Одна забота: не стала б работа. Польза, приносимая трудом, с точки зрения сознательного человека, перевешивает ущерб от затраты сил, поэтому Дело во время не беремя; Служба трудна, да мошна не скудна; Работа черна, да денежка бела; Горька работа, да хлеб сладок.

Труд важен своим результатом, поэтому слово дело приобретает в паремиях оттенок чего-то весомого, значимого, того, чем стоит заниматься, ср.: Дело знай, а попусту не бай; Поменьше бы слов, да побольше дела; Маленькое дело лучше большого безделья. Как можно заметить, в этих изречениях дело противопоставляется безделью или пустым разговорам, ср.: Кобыла за делом, а жеребенок и так; Люди за дело, а мы за безделье; Ходил за делом, а пришел с бездельем. Труд и пустословие несовместимы. Поэтому следует помнить: тот, кто много говорит о деле, вряд ли сумеет это дело сделать качественно: Кто словом скор, тот в деле не спор; На словах как на гуслях, а на деле, как на балалайке; На словах, что на санях; а на деле что на копыле. Такой же оттенок смысла находим и в пословицах, включающих лексемы с корнем работ-: Работа - лучший приварок; Работа да руки - надёжные в людях поруки; Где работно, там и густо, а в ленивом дому пусто; Работные дети - отцу хлебы.

Каждый раз, когда к труду перестают относиться серьезно, с вниманием и усердием, дело не спорится, и нужных результатов не достигается, ср.: С делом не шути; Дело шутки не любит; Ты от дела на пяденьку, а оно от тебя на саженку. В соответствии с этим пословицы советуют: Работе время, а досугу час; Гуляй, да дела не забывай! Расслабиться можно, только когда труд завершен: После дела и гулять хорошо; Сделал дело - гуляй смело.

Лексема дело является суффиксальным производным от глагола de ti ‘делать’, восходящего к индоевропейскому *dhe- ‘делать, действовать’6. В современном русском языке глагол деть означает ‘положить, засунуть куда-либо, так что трудно найти; найти для кого-, чего-л. место, приют и т. п.; поместить’7. Заметим, что в обоих случаях в семантике корня нет даже намека на навязывание действия со стороны. Добавим к этому, что в индоевропейских языках слова, родственные русскому деть, также называли действия разной степени абстрактности, ни одно из которых не было связано с идеей принуждения, ср.: болг. дяна ‘кладу’, польск. dzieje , dziac ‘делать, девать’, в.- луж. dZ ec ‘прясть, ткать’ и т. п.8

Работа характеризуется как вынужденная деятельность, результаты которой зачастую присваиваются другими: Почем нанялись? - Да семь дней работы, а спать на себя. Иногда к существительному работа прибавляется соответствующее определение: Господской (Барской) работы не переработаешь; Над чужой работой не надсаживайся. Именно слова с корнем работ- появляются в пословицах, которые с горечью (а иногда, отражая позицию эгоистов, и с насмешкой) констатируют, что человек, умевший и готовый трудиться, активно эксплуатировался и не получал должного вознаграждения, ср.: Ретивому коню тот же корм, а работы вдвое; Рабочий конь на соломе, а пустопляс на овсе; Мужик за спасибо семь лет работал и т. д.

Конечно, в современном русском языке мысль о «рабском» характере работы несколько приглушилась, стерлась, но слова с этимологическим корнем раб- по-прежнему соединяются с идеей чрезмерных усилий: От работы не будешь богат, а будешь горбат. В соответствии с этим у слов работа и работать развивается способность управлять предлогом на, в то время как слова с корнями труд- и дел- такой способности не обнаруживают, ср.: работать на кого, *делать на кого, *трудиться на кого. Поэтому именно паремии со словами работа, работать разграничивают труд, результатами которого пользуется сам трудящийся, и труд для пользы других: На себя работа - не барщина; На себя работать не стыдно.

На первый взгляд, аналогичную оценку труда можно обнаружить в пословице За свой труд попал в хомут, в которой речь тоже идет о кабальной работе. Однако это не совсем так. Само по себе слово труд в данной паремии связано с мыслью не о вынужденности приложения сил, а о парадоксе: заставляют трудиться именно того, кто умеет делать дело с напряжением, до утомления, возможно, даже до физического страдания. В подтексте ощутимо: того, кто ленится, трудиться не заставят. Здесь снова налицо косвенное влияние этимона на оценочность, сохраняющуюся в слове в позднейшее время его существования. В древнерусском языке у слова труд были значения ‘забота’ ‘страдание’, а также ‘скорбь, горе’, ‘боль’, ‘болезнь’11. Значения ‘болезнь’ и ‘боль’ сохранились в употреблении вплоть до ХIХ века, что зафиксировано в словаре В. И. Даля в статье ТРУД с пометой цкр. стар.: «болезнь, боль, боля, болесть, хворь, хворость, хвороба, недуг, недужина, немощь или немочь, немогута, скорбь, хиль, хилина, вообще нездоровье»12. Все они вызывают у носителя языка отрицательный эмоциональный настрой, отголосок которого слышен и в упомянутой пословице, и в паремиях Труда много, а добычи мало (т. е. ‘Объем хлопот, заботы, усилий, прилагаемых для достижения результата, не оправдывается степенью ценности самого этого результата, и это плохо’) и Белые ручки чужие труды любят (т. е. ‘Человек, не желающий и не привыкший трудиться сам, всегда рад эксплуатировать усилия других людей, не сочувствуя их утомлению, не задумываясь о цене, которую они платят за блага, достающиеся бездельнику незаслуженно, и это плохо’).

Нельзя не заметить, что слова труд, работа, соединяясь с мыслью о затрате сил, могут включаться и в паремии, которые одобряют тот факт, что результатами активной деятельности пользуется не только сам трудящийся. Но в отличие от приведенных выше пословиц со словом работа упомянутые изречения выдвигают идею одобрения труда не во благо других людей (Не на себя пчела работает), а во славу Господа, ср.: Пчела трудится - для Бога свеча пригодится; Бог труды любит; Божья тварь Богу и работает. Эти изречения одновременно утверждают и мысль о необходимости трудиться для получения моральной удовлетворенности от результатов труда, а не материализованных его плодов. Чувство радости дело могло вызвать только у того, кто хотел и умел его делать, кто выполнял работу качественно.

Мастера всегда ценили: Не работа дорога - уменье; Всякая работа мастера хвалит; Не гляди на дело, гляди на отделку. Толковый работник мог рассчитывать на соответствующее его умениям вознаграждение. Об этом говорят следующие паремии: Работнику полтина, а мастеру рубль; Каков работник, такова ему и плата; Золотой кафтан охотнику, а золотой карман работнику и др.

Паремии рекомендуют работать, эмоционально настроившись на дело, осознавая его необходимость и серьезность. Нельзя создавать излишнюю нервозность и суету, ср.: Криком изба не рубится, шумом дело не спорится; Сердце (т. е. гнев - авт.) делу не в помощь; Добрый скорее дело сделает, чем сердитый. Правда, встретилась и поговорка, оправдывающая речевую несдержанность работающего: Не выругавшись, дела не сделаешь. Но как раз тот факт, что эта устойчивая фраза не поддерживается другими, говорит в пользу обдуманной и спокойной работы. Серьезность и спокойствие - качества, характеризующие основного работника в семье - мужчину. Эмоции - удел женщин: Без плачу у бабы дело не спорится.

Как видно из пословиц, одобрение вызывали по большей части не просто сами по себе плоды работы. Похвалы, с точки зрения народной мудрости, заслуживала способность использовать наиболее рациональные приемы труда, затратить наименьшее количество сил и при этом добиться высоких результатов, ср.: Не штука дело, штука разум; Руки работают, а голова кормит; Легче руками работать, чем головой. Важную роль в организации труда пословицы отводят методам работы и инструменту: Порядок дела не портит; Мерка дело красит; Топор всему делу голова; Топор острее, так и дело спорее; Без снасти и вошь не убьешь и др.

Неумение выполнить работу на должном уровне, труд без души, спустя рукава осуждались народной моралью, ср.: Делай дело не по конец пальцев (здесь развитие образа спустя рукава); Рубит в два топора, да работа не спора; Скорого дела не хвалят. Осуждалась и пустое, без толку, напряжение сил: На беспутной работе и спасиба нет; Сделал дело: надел на свинью хомут, и отсутствие инициативы, работа по чужой указке, хуже того, по команде человека незначимого, нестоящего: Не муж в мужьях, кем жена владает; не работа под жёнками воз возити, и стремление создать видимость деятельности взамен самого труда: Журавль ходит по болоту, нанимается в работу.

Подводя итог исследованию, можно сказать, что в целом в русском паремиологическом фонде труд характеризуется не только как интенсивная деятельность, которая требует напряжения сил, старания и заботы, но и как постоянное необходимое условие существования человека, а также как средство завоевания уважения и авторитета в обществе. В этом смысле ключевой паремией, видимо, можно считать изречение Дело учит, и мучит, и кормит.