Остров Горн, 2013, № 12
Страницы истории
Моряки в восстании декабристов
14 (26) декабря 1825 года - участие моряков гвардейского экипажа в восстании декабристов на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Главной действующей силой восстания были тайные дворянские общества. Солдаты и матросы вышли на площадь стихийно, не понимая глубокого смысла и исторических целей происходящих событий. Восстание было плохо подготовлено и с самого начала превратилось в никем не управляемое пассивное выражение протеста, поэтому и было подавлено. Значение этого события заключается в том, что участники восстания дали общественности страны пример высоких нравственных устремлений и самоотверженности в борьбе с феодальной отсталостью России.
Понятие декабристы связано в нашей истории с членами тайных дворянских обществ, которые стали возникать примерно с 1816 года, и были разгромлены полицией после выступления на Сенатской площади Санкт-Петербурга 14 декабря 1825 года. Почти все Декабристы принадлежали к поколению, родившемуся в конце XVIII века. В течение первого десятилетия нового века им довелось участвовать в войнах с Францией, Швецией и Турцией, а затем в Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах 1812 и 1814 годов. Они вернулись в Россию полные самого горячего стремления активно действовать на благо своей Родины и своего народа. Это были люди действия. Боевые друзья, спаянные фронтовой дружбой, стремились перестроить Россию.
А развитие России шло в прямо противоположном направлении. После 1812 года Александр I полностью отказался от своих юношеских планов проведения прогрессивных преобразований. Во всех сферах государственной деятельности воцарилась реакция, а в обществе была полностью ликвидирована всякая возможность свободомыслия. Когда исчезли последние надежды на реформы, среди Декабристов укрепилась мысль о необходимости насильственного изменения положения дел в России. Она представлялась им вполне реальной. За их спинами еще совсем близко стоял XVIII век, когда русские гвардейцы стремительными выступлениями сбрасывали с престола царствующих особ и сокрушали правителей. С последнего дворцового переворота - убийства императора Павла I - до возникновения первых декабристских организаций прошло всего 15 лет.
Российский военно-морской флот
Военно-морской флот, одержавший ряд крупных побед в ходе войн второй половины XVIII и начала XIX веков, тем не менее, переживал в период царствования Александра I тяжёлый период. Недостатку средств, отпускаемых на содержание флота, сопутствовали злоупотребления и казнокрадство, непрофессионализм чиновников, занимавших высокие посты в Морском министерстве, управляемом маркизом де Траверсе.
Бездеятельность подменялась внешним показным благополучием. Вице-адмирал В. М. Головнин, под псевдонимом «мичман Мореходов» писал о начальнике Главного Морского штаба, который приказал расставить корабли:
…по тому пути, по которому самодержавный монарх приезжает в Кронштадтскую гавань, велел бока их, к тому пути обращённые, выкрасить, чтобы тем показать е.и.в. исправность, красоту и могущество морского ополчения…
Член Северного общества В. И. Штейнгейль уже из крепости писал новому царю, что ранее, по адмиралтейскому регламенту Петра Великого, всё снаряжение корабля начали изготавливать одновременно с его закладкой на стапеле:
…дабы ко дню спуска все принадлежности к вооружению оного были в готовности. Во всё министерство маркиза де Траверсе сего не наблюдалось: корабли ежегодно строились, отводились в Кронштадт и нередко гнили, не сделав ни одной кампании; и теперь более четырех или пяти кораблей нельзя выслать в море: ибо мачты для сего переставляют с одного корабля на другой, прочие, хотя число их не малое, не имеют вооружения. И так переводится последний лес, тратятся деньги, а флота нет.
Флоты в течение лет не выходили в дальние плавания, а морская и боевая выучка их экипажей не совершенствовались. Всё это сказывалось и на материальном положении офицеров, теряющих интерес к морской службе, в том числе, и из-за предпочтения, отдаваемого иностранным офицерам перед русскими:
Офицеры по десяти лет и более служат в одних чинах и знают, что сие происходит не от обстоятельств и порядка службы, а из пристрастия к иностранцам (Д.И.Завалишин)
На этом фоне разительным контрастом выглядел истинный патриотизм моряков-первоокрывателей Сарычева, Лазарева, Беллинсгаузена, Крузенштерна, Лисянского, Литке, Головнина и других, которые своими экспедициями, организованными и блестяще проведёнными благодаря личному энтузиазму, содействовали важным географическим открытиям и освоению Российского севера, Дальнего Востока и русских владений на северо-западе Америки.
Не меньшим патриотизмом характеризовались и наставники Морского кадетского корпуса, видевшие свою задачу в теоретической и практической подготовке морских офицеров для будущего флота.
Морской кадетский корпус
Созданная Петром I в 1715 году Морская академия, в 1752 году была преобразована в Морской шляхетный кадетский корпус. Новое название подчеркивало комплектование его исключительно лицами дворянского происхождения. В 1802 году слово «шляхетный» исключили из названия учебного заведения, но это изменение не коснулось принципов комплектования.
Директорами Морского кадетского корпуса в конце XVIII — начале XIX века были:
1762—1802 гг. — адмирал И. Л. Голенищев-Кутузов
1802—1824 гг. — адмирал П. К. Карцов
1825—1827 гг. — контр-адмирал П. М. Рожнов
В числе прославивших корпус выпускников этого периода были известейшие адмиралы, флотоводцы и мореплаватели: Д. Н, Сенявин (1780), В. М. Головнин (1792), Ф. Ф. Беллинсгаузен (1797), М. П. Лазарев (1803), Ф. П. Врангель (1815), П. С. Нахимов (1818).
Морской корпус конца XVIII — начала XIX века был одним из самых лучших учебных заведений России, в особенности, в области точных наук. Среди заметных преподавателей корпуса были талантливый математик П. Я. Гамалея, опытные специалисты и наставники морского дела М. Ф. Горковенко, А. К. Давыдов, С. А. Ширинский-Шихматов.
Нововведением этого времени стало привлечение к преподаванию лучших выпускников.
В 1809 году 18-летний Н. А. Бестужев закончил Морской корпус и был оставлен при нём воспитателем с правом преподавания морской эволюции, морской практики и высшей теории морского искусства. В числе его воспитанников был будущий герой Синопа и Севастопольской обороны — П. С. Нахимов.
16-летний Д. И. Завалишин, выпущенный из корпуса мичманом, в 1820 году оставлен в нём в качестве преподавателя астрономии и высшей математики, а через год, и артиллерийской науки.
Отмечая роль Морского корпуса, его выпускник, автор военно-исторических работ Владимир Броневский писал:
Российский флот теперь управляется российскими адмиралами, капитанами и офицерами… морские офицеры, исключая немногих, воспитываясь в Морском корпусе, как в единой колыбели, через привычку и одинаковые нужды с младенческих лет, связуются узами дружбы.
Флот, таким образом, стал русским не только по флагу, но и по культуре своих адмиралов, капитанов и офицеров.
В воспоминаниях флотских офицеров начала XIX века подчёркивается их широкая начитанность и любовь к книгам:
…Уже не говоря о таких высоко образованных по своему времени людях, как Н. Бестужев и Д. Завалишин, воспоминания других, менее их выдающихся в смысле образования, показывают, как много читали эти люди. Некоторые морские офицеры даже привозили запрещённые книги из Англии и занимались распространением их.
Избрание в 1825 году Н. А. Бестужева в почетные члены Адмиралтейского департамента Морского министерства, в который входили «люди известные учёностью и сведениями, морскому искусству существенную пользу принести могущими», было признанием его профессионализма как моряка, географа и историографа российского флота и, одновременно, признанием высокого уровня обучения в Морском корпусе того времени.
Среди участников дальних многих известных морских экспедиций (в том числе, кругосветных) Российского флота были и будущие декабристы.
В 1815—1817 гг. Н. А. Бестужев участвовал в плаваниях в Голландию и Францию.
В 1817—1819 гг. гардемарин Ф. С. Лутковский принял участие в кругосветном плавании на шлюпе «Камчатка» под командованием В. М. Головнина. За участие в своей второй кругосветной экспедиции 1821—1824 гг. на шлюпе «Аполлон» мичман Лутковский награжден орденом св. Анны 3-й степени.
В 1819—1821 гг. лейтенант К. П. Торсон на шлюпе «Восток» под командованием Ф. Ф. Беллинсгаузена участвовал в антарктической экспедиции, отправленной на поиски Южного материка. Участие Торсона в Южной экспедиции отмечено орденом св. Владимира 4-й степени.
В 1819 году мичман М. К. Кюхельбекер был включен в состав экспедиции А. П. Лазарева из Архангельска к берегам Новой Земли, в которой он проводил астрономические наблюдения и вычисления координат судна. В 1821—1824 гг. лейтенант М К. Кюхельбекер совершил плавание в Камчатку на шлюпе «Аполлон» и был награжден орденом св. Владимира 4-й степени.
Результаты новоземельской экспедиции Лазарева были использованы при организации и осуществлении в 1821—1824 годах плаваний в Северный Ледовитый океан под руководством Ф. П. Литке. В первом из них — плавании из Архангельска в Северный Ледовитый океан на бриге «Новая Земля» (1821 год) — участвовал Н. А. Чижов, будущий декабрист (и незаурядный поэт). В экспедиции Н. А. Чижов вел научную работу. Составил обстоятельное физико-географическое описание архипелага Новой Земли.
В 1822—1825 гг. в кругосветной экспедиции на фрегате «Крейсер» под командованием М. П. Лазарева, с целью обеспечить безопасность территориальных вод Русской Америки, принял участие лейтенант Ф. Г. Вишневский, награждённый за это плавание орденом св. Владимира 4-й степени.
В этой же экспедиции до порта Ново-Архангельск с августа 1822 года по май 1824 года участвовал мичман Д. И. Завалишин. По ходу плавания Завалишин принимал участие в гидрометеорологических, геомагнитных и астрономических наблюдениях.
В 1823 году на фрегате «Проворный» А. П. Арбузов, А. П. Беляев и Б. А. Бодиско участвовали в плавании к берегам Исландии и в Англию.
Летом 1824 года Н. А. Бестужев в качестве историографа участвовал в плавании во Францию и Гибралтар на том же фрегате «Проворный». Отрывки из его путевого журнала опубликованы в 1825 году.
Для многих выпускников Морского кадетского корпуса участие в дальних плаваниях были не только факторами карьерного роста, но и способствовали росту их гражданского самосознания.
***
Влияние на образ мышления моряков оказывали и их авторитеты — либерально настроенные флотоводцы и мореплаватели, такие, как например, В. М. Головнин, сочинениями которого зачитывались будущие декабристы, Ф. П. Литке, Н. С. Мордвинов, единственный из членов Верховного уголовного суда, в 1826 году отказавшийся подписать смертный приговор осуждённым, Д. Н. Сенявин. Двух последних декабристы даже намечали ввести в состав временного правительства.
Естественно, что жизненный и профессиональный опыт активных и образованных морских офицеров мог и был использован главными деятелями декабристского движения при разработке планов реформирования политического переустройства России. Уже в «Записках о Голландии» Н. А. Бестужев оценил перспективу введения республиканского строя, указав на это позже в следственной комиссии:
…Бытность моя в Голландии 1815 года в продолжение 5 месяцев, когда там устанавливалось конституционное правление, дала мне первое понятие о пользе законов и прав гражданских…
Исследователь движения декабристов М. В. Нечкина отметила как факт:
Вся морская группа Северного общества настолько твёрдо была убеждена в необходимости введения в России республики, что, по свидетельству Д. И. Завалишина, не было даже и надобности кому-либо доказывать превосходство республики над конституционной монархией, — «сие было не нужно, ибо на сей счет никакого спора не было».
Д. И. Завалишин, назначенный в 1822 году главным аудитором кругосветного экспедиции М. П. Лазарева на фрегате «Крейсер», увидел устрашающие примеры абсолютной незаинтересованности существовавших учреждений в решении поставленных государственных задач, царящих в них равнодушия и воровства чиновников на любых уровнях:
Через это мне открылась вся глубина зла, разъедавшего все органические основы России, так что уму было даже непостижимо, как всё это ещё держится, и в то же время ясно было, что административное расстройство далее идти не может, но что, так или иначе, но непременно должен быть положен конец этому.
Рылеев сразу понял, какую интеллектуальную и организационную силу приобретает. В результате, моряки оказались наиболее энергичной группой Северного общества.
Членами Северного общества стали морские офицеры братья Бестужевы, К. П. Торсон, А. П. Арбузов, Н. А. Чижов, В. И. Штейнгейль:
Н. А. Бестужев принят в общество К. Ф. Рылеевым в 1824 году;
В. И. Штейнгейль принят в общество К. Ф. Рылеевым в 1824 году;
К. П. Торсон принят в общество Н. А. Бестужевым в 1824 году;
М. А. Бестужев принят в общество К. П. Торсоном в 1824 году;
А. П. Арбузов принят в общество Н. А. Бестужевым в 1825 году;
П. А. Бестужев принят в общество А. А. Бестужевым в 1825 году;
Н. А. Чижов принят в общество П. А. Бестужевым в 1825 году.
В 1824 году в элитном морском Гвардейском экипаже, основанном императорским указом от 16 февраля 1810 года, как самостоятельная морская часть Гвардии, и комплектовавшаяся лучшими офицерами и нижними чинами из флота, образовался, связанный с Северным обществом, политический кружок, в который входили лейтенант А. П. Арбузов, братья мичманы А. П. и П. П. Беляевы, мичман Б. А. Бодиско и другие офицеры Петербурга и Кронштадта.
Участники его обсуждали возможность политических изменений в России. Гвардейские моряки имели связи и с другими флотскими экипажами.
14 декабря 1825 года
В планах руководителей Северного общества по осуществлению восстания важная роль отводилась Гвардейскому экипажу, выводить который на площадь было поручено А. И. Якубовичу. Командир 7-й роты экипажа лейтенант А. П. Арбузов на совещаниях у Рылеева ручался за участие в восстании 300—400 моряков. Ночью и утром 14 декабря 1825 года с призывами не присягать Николаю Павловичу и с целью скоординировать предстоящие действия, в Гвардейский экипаж приезжали члены Северного общества, в том числе, и мичман 27-го флотского экипажа П. А. Бестужев. Но в связи с неожиданным отказом Якубовича от взятого на себя обязательства, принять команду над восставшими моряками смог только опытный морской офицер, капитан-лейтенант Н. А. Бестужев. Якубович подвёл восставших не меньше, чем С.Трубецкой, утверждённый руководителем восстания и не явившийся. Тем не менее, Якубович поступил честнее: на площадь явился и к восставшим присоединился. Очевидно, здесь речь идёт о личных мотивах: к Александру I у Якубовича осталась старая обида за перевод из гвардии в армию (то есть с понижением), но к Николаю I у него не было личной неприязни.
В день восстания почти все ротные командиры Гвардейского экипажа отказались принять присягу. Наиболее решительно повел себя командир 8-й роты Ф. Г. Вишневский, арестованный за это приехавшим увещевать моряков бригадным командиром генерал-майором С. П. Шиповым.
В знак солидарности с ним, сдали свои сабли и также были арестованы командиры: 2-й роты Е. С. Мусин-Пушкин, 3-й роты М. К. Кюхельбекер, 4-й роты Н. П. Окулов (Акулов), 6-й роты Б. А. Бодиско, 7-й роты А. П. Арбузов.
По распоряжению приехавшего в экипаж Н. А. Бестужева, арестованных освободили отказавшиеся подчиниться приказам Шипова младшие офицеры-мичманы А. П. и П. П. Беляевы, В. А. Дивов, М. А. Бодиско и лейтенант В. А. Шпейер.
Первыми на Сенатскую площадь вышли роты лейб-гвардии Московского полка, ведомые А. А. Бестужевым, М. А. Бестужевым и Д. А. Щепиным-Ростовским.
В 13 часов Николай I бросил против восставших конногвардейский и кавалерийский полки. Мостовая заледенела, лошади скользили, к тому же собравшееся на площади население забрасывало атакующих камнями и поленьями дров, поэтому атаки получались вялыми и были отбиты. При этом раздалось несколько выстрелов. Шум и выстрелы на площади были слышны в казармах гвардейского Морского экипажа. Лейтенант Михаил Кюхельбекер крикнул: "Ребята, наших бьют!" Более тысячи матросов ринулись на улицу. Николай Бестужев вывел их на Сенатскую площадь. Здесь собралось около трех тысяч солдат и матросов при 30 офицерах. Им противостояло до 9 тысяч пехоты, 3 тысячи кавалерии и 36 орудий.
Николай I отметил это событие в своих записках:
…К начальной массе Московского полка прибыл весь гвардейский экипаж и примкнул со стороны Галерной…
На площади к офицерам Гвардейского экипажа присоединились лейтенант 2-го флотского экипажа Н. А. Чижов и мичман 27-го флотского экипажа П. А. Бестужев.
Находившиеся в выстроенном каре командиры рот А. П. Арбузов, Е. С. Мусин-Пушкин, Б. А. Бодиско, М. К. Кюхельбекер воспрепятствовали митрополиту Серафиму, посланному с крестом на мятежную площадь, уговаривать восставших принять присягу.
Однако, личное мужество декабристов осталось невостребованным. Отсутствие единоначалия и потеря инициативы ускорили разгром восстания.
Позже Н. А. Бестужев объяснял:
Бездействие поразило оцепенением умы; дух упал, ибо тот кто на этом поприще раз остановился, уже побежден вполовину.
Между тем, Д. И. Завалишин написал о Николае Бестужеве в своих воспоминаниях:
Из всех бывших на площади он был способнее всех распорядиться, да и должен бы был взять это на себя, видя, что другие диктаторы выпустили из рук управление делом; но и он отступил перед призраком обвинения в захвате власти.
Даже под обстрелом братья Бестужевы не теряли мужества. Дважды декабристы пытались восстановить боевое построение под градом картечи. М. А. Бестужев остановил бегущих с площади и начал строить их повзводно на льду Невы, с намерением колонной дойти до Петропавловской крепости и занять её, чтобы в ней:
…могли собраться все наши и откуда мы бы могли с Николаем начать переговоры, при пушках, обращенных на дворец…
Завершить построение ему помешали артиллерийские залпы, ядрами взломавшие лед.
Н. А. Бестужев пытался организовать несколько десятков человек в одной из узких улиц:
…чтобы в случае натиска конницы сделать отпор и защитить отступление.
П. А. Бестужев, как и братья, был на площади до конца и ушёл только после того, как построенная моряками «колонна к атаке» была разогнана картечью.
***
К следствию было привлечено 26 морских офицеров, из них осуждено 19.
В соответствие с инструкцией начальника Морского штаба А. В. Моллера, приговоренных к разжалованию 15 морских офицеров, одетых в парадную форму, в закрытом катере отвезли из Петропавловской крепости в Кронштадт и утром 13 июля 1826 года на флагманском корабле адмирала Кроуна «Князь Владимир» исполнили над ними приговор «по обряду морской службы». Над кораблём был поднят черный флаг. Команду собрали на палубе, осуждённых поставили на колени, прочли «сентенцию», переломили над головами шпаги, мундиры и эполеты сорвали и бросили в море. После исполнения гражданской казни осуждённых моряков на катере вернули в крепость.
Неизвестно число потерь рядовых Гвардейского экипажа в результате разгона восставших с Сенатской площади. Дела матросов-гвардейцев рассматривались не уголовным судом, а следственной комиссией. Затушёванный характер следствия был связан с желанием Николая I замять вопрос об участии гвардейцев в восстании, представив их обманутыми некими «злодеями».
Около 120 матросов были определены в полки Кавказского корпуса, в том числе, около 70 человек отправлены на Кавказ для участия в боевых действиях русско-персидской войны в составе особого Сводного гвардейского полка.
Тем не менее…
Новый император понимал значение флота для России. Сам факт участия привилегированных морских офицеров в восстании и высказываемые ими в ходе следствия соображения о бедственном состоянии российского флота и порядках, установленных в морском ведомстве, подтолкнули Николая I к решительным шагам.
Уже 31 декабря 1825 года он подписал Высочайший рескрипт, отметив в нём:
… Россия должна быть третья по силе морская держава после Англии и Франции и должна быть сильнее союза второстепенных морских держав.
В качестве первоочередной меры был учреждён новый Комитет по образованию флота, которому было поручено разработать структуру и состав флота, соответствующую судостроительную программу, а также необходимые для её реализации законоположения.
В Комитет были привлечены авторитетные флотоводцы и мореплаватели, выпускники Морского кадетского корпуса Ф. Ф. Беллинсгаузен, И. Ф. Крузенштерн, М. П. Лазарев, А. В. Моллер, П. В. Пустошкин, М. И. Ратманов, П. М. Рожнов (в то время — директор корпуса), Д. Н. Сенявин.
В 1826 году был утвержден штат нового Российского флота.
Литература:
Березовский Н.Ю., Доценко В.Д., Тюрин Б.П. Российский императорский флот. Военно-исторический справочник. Москва. 1996 г.
Аммон Г.А. Морские памятные даты. Москва. 1987 г.
Большая советская энциклопедия. Т. 8. Москва. 1972 г.
Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Санкт-Петербург. 1890-1907 гг.
Пештич С. Моряк, декабрист, историк русского флота. (К 175-летию со дня рождения Н.А. Бестужева). Военно-исторический журнал № 4 1966 г.
Гордон Я. События и люди 14 декабря. Москва. 1985 г.