«Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ в свою очередь вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым… Толпа, способная мыслить только образами, восприимчива только к образам. Только образы могут увлечь ее или породить в ней ужас и сделаться двигателями ее поступков».

«Могущество слов находится в тесной связи с вызываемыми ими образами и совершенно не зависит от их реального смысла. Очень часто слова, имеющие самый неопределенный смысл, оказывают самое большое влияние на толпу. Таков, например, термины: демократия, социализм, равенство, свобода и т.д., до такой степени неопределенные, что даже в толстых томах не удается с точностью разъяснить их смысл» (Ле Бон).

Природа манипуляции состоит в наличии двойного воздействия — наряду с посылаемым открыто сообщением манипулятор посылает адресату «закодированный» сигнал, надеясь на то, что этот сигнал разбудит в сознании адресата те образы, которые нужны манипулятору.

Это скрытое воздействие опирается на «неявное знание», которым обладает адресат, на его способность создавать в своем сознании образы, влияющие на его чувства, мнения и поведение.

Образы, как и слова, обладают психологическим значением и порождают цепную реакцию воображения.

Добавление к тексту хотя бы небольшой порции художественных зрительных знаков резко снижает порог усилий, необходимых для восприятия сообщения.

Иллюстрации делают книгу доступной для ребенка или подростка, который не мог ее осилить в издании «без картинок».

Графики и диаграммы делают статью интересной (на деле - понятной) для ученого.

Гениальным изобретением для передачи сообщений людям, не привыкшим читать, были комиксы — короткие упрощенные тексты, каждый фрагмент которых снабжен иллюстрацией.

 

 

Став важной частью массовой культуры США, комиксы в то же время были, вплоть до появления телевидения, мощным инструментом идеологии. Можно сказать, что вся история современной американской идеологии неразрывно переплетена с историей комиксов.

Комиксы «вели» среднюю американскую семью из поколения в поколение, создавая стабильную «систему координат».

«Американец проводит всю свою жизнь в компании одних и тех же героев, может строить свои жизненные планы исходя из их жизни. Эти герои переплетены с его воспоминаниями начиная с раннего детства, они — его самые старые друзья. Проходя вместе с ним через войны, кризисы, смены места работы, разводы, персонажи комиксов оказываются самыми стабильными элементами его существования».

Крупные исследования с применением ряда независимых методов показали, что в середине 60-х годов в США ежедневно читали комиксы в газетах от 80 до 100 миллионов человек. Среди читателей газет 58% мужчин и 57% женщин читали в газете практически только комиксы. Даже во время второй мировой войны средний читатель газеты сначала прочитывал комикс, а во вторую очередь — военную сводку. Наибольший интерес к комиксам проявляют люди в возрасте 30-39 лет. Однако почти все дети школьного возраста (99%) читают комиксы регулярно.

Такой необычайно эффективный «захват» массовой аудитории комиксы смогли обеспечить именно благодаря совмещению текста со зрительными образами.

Авторы комиксов вместе со специалистами по психоанализу и лингвистике разрабатывают и внедряют в сознание неологизмы — новые слова, которые моментально входят в обыденное сознание, язык массовой культуры, а затем и официальный язык.

Новаторская практика нацизма вообще сыграла очень большую роль в привлечении зрительных образов к манипуляции сознанием.

Нацисты эффективно использовали зрелища и кино. Они целенаправленно создавали огромные спектакли, в которых реальность теряла свой объективный характер, а становилась лишь средством, декорацией.

 

 

Рассмотрим речь (манипуляцию) президента США Барака Обамы на церемонии вручения ему Нобелевской премии мира.

«Мы должны признать горькую правду: за свою жизнь нам не искоренить жестоких конфликтов. Будут времена, когда государства – по одиночке или вместе – придут к тому, что использование силы не только необходимо, но и морально оправдано».

 

 

 

Неизбежность и необходимость войны преподносятся как данность, как «объективная реальность» и аксиома, с которой можно только смириться. «Должны признать», «правда», «прийти», «неизбежно», «морально оправдана» – с помощью таких конструкций война возводится в ранг неизменных законов мироздания, а с инициатора военных действий снимается любая ответственность за действия – ведь, следуя логике Обамы, естественное и исконно присущее – нормально. Мирное существование не рассматривается в речи как альтернатива войне. Умолчание одного из вариантов альтернативы является логической подменой.

«Мир – это не просто отсутствие конфликта. Только справедливый мир, основанный на соблюдении прав и достоинства каждого индивида, может быть долговременным. Я считаю, что мир не долговечен там, где гражданам отказывают в соблюдении прав свободы слова и вероисповедания».

Очевидно, что справедливый мир достигается путем справедливой войны. И согласимся, что мир, где соблюдаются права, лучше мира, где они не соблюдаются. Только вот лучше ли стало Ираку, куда Америка хотела привнести равные права, сегодня, когда через день в стране страшный теракт? Кто будет решать – справедливый ли мир в стране или несправедливый?