Территория атеизма
«Итак, школе место при церкви». Тандем РПЦ и министерства образования
© Дмитрий Субботин, Александр Аверюшкин
Наш глава администрации – боксер бывший. Он, знаете, как князь Владимир, сказал: «У нас будет Православие. Кто против? Никого нет против. У нас будет Православие!»
(Из беседы священника с учителями)
Воцерковление учебных заведений продолжается, причем в условиях, когда де-юре Русская православная церковь с Министерством образования сотрудничать не может – 14 статья конституции не позволяет. Однако досадное препятствие в виде основного закона успешно преодолевается. В 1999 году был создан «Координационный совет по взаимодействию Московской Патриархии Русской Православной Церкви и Министерства Образования РФ». Совет действует формально «на общественных началах»: дает советы и рекомендации, которым министерство вроде бы следовать не обязано. Все построено таким образом, чтобы не вызвать подозрений, – подавляющее большинство граждан нашей страны глубоко убеждены, что воздействие общественных комиссий на чиновников, как правило, минимально. Этим убеждением пользуются как естественным прикрытием. На практике же, конечно, все по-другому: Минобр спокойно и систематически реализует совместные с церковью проекты. Без лишнего шума был разработан стандарт для вузов по дисциплине «теология», и теперь каждый год в очередном университете основывается теологическая кафедра или даже факультет. Без особой огласки принят закон, дающий право религиозным организациям «обучать религии» детей в помещениях государственных школ. Наконец, в школьную программу бочком-бочком протаскивается курс «культурологической направленности» «Основы православной культуры» - осовремененный вариант «Закона Божьего».
Точнее, протаскивался. В последнее время тишина была нарушена, скрытность перестала быть стратегией. Еще год назад на «культурологической направленности» делали акцент все причастные к подлогу чиновники и священнослужители, и подлог этот нужно и можно было предавать огласке и разоблачать. Вот бывшему министру Филиппову пришлось, например, в 2002 году оправдываться, когда его октябрьское «рекомендательное письмо» с обязательной программой по предмету «Православная культура» опубликовали центральные средства массовой информации. Тогда Филиппов говорил, что никакого давления на школы нет, что у них есть право выбора, что курс-де является факультативным, – в общем, обеспечивал словесное прикрытие. Теперь риторика стала иной. Значимые лица в большинстве своем перестали пользоваться фигурами умолчания и оправдания. Они больше не стесняются в выражениях, говоря все, что думают, какой бы степенью дикости их мысли не обладали. Потому что голова идет кругом, когда тебе вдруг сказали, что твои полномочия наиболее точно описываются выражением «все можно». Во главе новой вольницы стоит упомянутый координационный совет – флагман воцерковления. Именно его члены задают тон своими высказываниями, интеллектуальный уровень которых может сравниться разве только со степенью их смелости, обеспеченной всемилостивейшим соизволением. С какой стати существует этот совет? По какому праву он все более беззастенчиво воцерковляет школу? На эти вопросы есть вполне определенные ответы, которые всем известны. Однако кое-какие детали прояснить все же стоит.
С какой стати?
Разного рода комиссий по сотрудничеству государства и церкви у нас в стране предостаточно. Они действуют на основании договоров между администрациями областей или районов и епархиями РПЦ. Местные власти начали самостоятельно заключать такие договоры с церковью еще до 2000 года. Но общей практикой они стали после «миллениума», когда Комиссия по церковно-государственным отношениям Общественно-политического совета при Полпреде Президента в Центральном федеральном округе РФ разработала «типовой договор» о сотрудничестве районной или областной администрации субъектов, входящих в ЦФО, и «православной религиозной организации» – епархии РПЦ. К 2001 году регионами ЦФО было заключено 12 «типовых договоров» с православной церковью.
Что касается Российской Федерации в целом, то договора с церковью у нее, конечно, нет (конституция, 14 статья), зато есть министерства и другие ведомства, которые поназаключали уйму подобных соглашений. В первых рядах, само собой, стоит Минобр, чей договор с РПЦ относится к 1999 году. В соответствии с этим договором в том же году и был создан координационный совет (Приказ №58 министра образования В.М.Филиппова). Он, кстати, один из многих советов такого рода – подобные организации создавались и создаются сейчас во многих субъектах РФ, – но, понятно, при этом ключевой. Чем же чиновники оправдывают его создание и существование? Оказывается, он был создан «в целях координации деятельности по духовно-нравственному воспитанию и просвещению детей и молодежи, оптимизации взаимодействия по информационно-аналитическим и учебно-методическим вопросам». Как видите, стандартный канцелярский треп. А чего, собственно, еще ожидать, когда одна из основных задач сей структуры ― прикрывать собственные махинации в образовательной системе?
Но это с нашей точки зрения. В сопроводительной документации, прилагаемой к координационному совету, так определяются «основные направления деятельности» этого органа: «осуществление подготовки изменений и дополнений в нормативные акты, а также разработка инструктивных, рекомендательных и методических документов в сфере духовно-нравственного просвещения, светского и религиозного образования»; «содействие развитию системы православного образования как факультативного, дополнительного»; «организация разработки содержания духовно-нравственного просвещения»; «организация экспертизы учебно-методического сопровождения, духовно-просветительских программ, проектов учебно-методической литературы». Повторим: «осуществление подготовки изменений в нормативные акты», «разработка инструктивных» и других документов, «организация разработки содержания и экспертизы программ» – если это не свидетельство о властно-распорядительных полномочиях совета, то что же? Именно контроль над организацией и осуществлением «духовно-нравственного просвещения» и есть главная его задача. Вот с какой стати он, собственно, и существует. Мы в своей точке зрения не ошиблись. С одной стороны, широко рекламируется рекомендательный характер решений организации, с другой ― при внимательном прочтении уставных бумаг оказывается, что ограниченные полномочия ― фикция.
Такое противоречие надо скрывать: заметать следы или стараться оставлять их аккуратно. Кто же лично участвует во всем этом? Если задавать этот вопрос чиновникам Минобра или явно православным членам совета, то услышать можно только один ответ: конечно же, в состав организации входит одинаковое число сторонников и противников сотрудничества православной церкви и министерства. Но если взглянуть на список участников (в интернете можно найти только вариант 1999 года, хотя с того времени в совет были приняты новые члены), прилагаемый к Приказу №58, то отыскать там противников клерикализации, называемых официально «религиоведами», весьма затруднительно. В совет входит как минимум десяток представителей РПЦ и верующих людей, сотрудников образовательного ведомства вряд ли можно отнести к стану противников православия, то же самое можно сказать о лицах из Академии Наук и Академии образования, поскольку эти структуры более чем лояльно относятся к РПЦ, что не раз подтверждалось совместными мероприятиями . Представителей московских и петербургских вузов в антиклерикализме заподозрить также трудно. В числе этих представителей, между прочим, декан исторического факультета МГУ С.П.Карпов, председатель «Учебно-методического объединения по истории и теологии», и ректор МГУ Виктор Садовничий ― явные сторонники РПЦ. Ну нет явных антиклерикалов в координационном совете, нет! Почему? Посмотрите выше – потому что их и быть не может!
По какому праву?
Спрашивается – что же в таком случае со светским характером образования и принципом отделения церкви от государства? Это серьезная головная боль для министерства и РПЦ. Зато у членов совета есть свои рецепты.
Вот, например, один из них. Юрист Московской Патриархии К. Чернега отмечает, что светский характер образования в конституции нигде не прописан, и формально так оно и есть . Некоторые трудности создает законодательный акт «О светском характере образования в государственных образовательных учреждениях РФ», принятый А.Г.Асмоловым в бытность его замминистром образования, то есть уже давно. Там присутствуют такие диковинные выражения, как «светский гуманист» и «агностик», и даже сказано, что иные граждане нашего государства признают себя таковыми. А в первом пункте вообще записано, что «государственные органы управления обязаны соблюдать принцип раздельности светского и религиозного образования». Но В.М.Филиппов принял новый нормативный акт – рекомендации «О предоставлении религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ в помещениях государственных и муниципальных образовательных учреждений». Там есть два замечательных примечания. Первое: «под обучением религии в данных рекомендациях подразумевается духовно-нравственное воспитание и преподавание основ вероучения». Второе: «термин "светский” интерпретируется как "нецерковный”, "гражданский” и не рассматривается как синоним слов "атеистический”, "антирелигиозный”». Трактовка взята из «Толкового словаря русского языка» С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой. Что называется, заглянули в словарь, списали, а вникнуть не удосужились. Полезно было бы отметить, что в той же словарной статье слово «светский» указывается как противоположное слову «духовный». Ну а если и это не поможет прояснению ситуации, остается посоветовать разработчикам и сторонникам нормативного акта обратиться к своим собственным словам. Коль скоро трактуете «светский» как «нецерковный», то по какому праву натаскивание по «основам вероучения» должны осуществлять «религиозные организации»? Ведь понятно, какая «религиозная организация» наиболее прочно обоснуется в этой нише. Все эти размышления, как видно, совершенно чужды членам координационного совета, иначе в их планах не стояло бы внесение соответствующих изменений в законы «Об образовании» и «О свободе совести».
Если та часть 14-й статьи Конституции, в которой говорится о светском характере государства, легко преодолевается при помощи выбранных мест из толкового словаря, то ее вторую часть – об отделении религиозных объединений от государства и равенстве их перед законом – координационный совет и вовсе не замечает. «Церковно-государственные органы», как мы можем наблюдать и на примере самого совета, имеют весьма благоприятные условия для развития, а равенство перед законом религиозных объединений устанавливается по принципу, обнаруженному Джорджем Оруэллом: «Все животные равны, но некоторые животные равнее других». Вот слова Алексия II, произнесенные им на заседании координационного совета 16 мая 2002 года. Как сообщает «служба коммуникации отдела внешних сношений Московской патриархии», патриарх заявил, что «”Мы опираемся на Статью 13 Конституции, в которой говорится, что никакая идеология не может устанавливаться в нашей стране в качестве государственной, в том числе и атеистическая…” Напомнив, что большинство жителей России считает себя православными, Святейший Патриарх предложил преподавать в рамках базовых программ такие предметы, как основы православной культуры и православная этика, если на это будет согласие большинства учащихся и их родителей. В то же время там, где компактно проживают последователи ислама, буддизма или иудаизма, можно было бы организовать преподавание соответствующих дисциплин, считает Его Святейшество». Чем не копия памятного рассуждения Леонида Ильича Брежнева о евреях: «Ну, можно организовать им какой-нибудь театрик мест на пятьсот…»?
Еще более прямое предложение сделал уже на другом заседании священник Евгений Шестун: «В статье 14 Конституции мы читаем, что все религиозные объединения равны перед законом. Однако в истории России православию принадлежит особая роль, и это должно признаваться. Как относиться к другим конфессиям? Они составляют часть исторического населения России. Думаю, целесообразно внести в Закон «Об образовании» понятие о Православии как культурообразующей государственной конфессии. В Воронеже такие понятия уже юридически закреплены на региональном уровне». В самом деле, проще было бы давно объявить православие государственной религией, так как de facto оно уже таковым является. У нас и министры, как в царские времена, обязаны присутствовать на церковной службе хотя бы один раз в год. А Путин со свечкой – уже общее место. Сколько участников координационного совета, столько и предложений – одно другого лучше. Вот, например, один постоянный участник заседаний, господин И.В.Понкин, директор Института государственно-конфессиональных отношений и права, высказал такое мнение, что по действующей конституции в России все религии равны, но государство вправе отдавать предпочтение конкретным религиозным организациям, которые оказали большое влияние на его становление. И предложил внести дополнения и изменения в существующее законодательство: «Организовать постоянно действующий нормативно-правовой орган при Координационном совете, который бы контролировал усилия Русской Православной Церкви и Министерства образования в области духовного просвещения».
Давайте сформулируем проще, по-оруэлловски: все конфессии равны перед законом, но православие перед этим законом равнее других. Помните, мы задавались вопросом: по какому праву образование отдано в руки попов и сочувствующих? Теперь мы знаем, по какому.
Члены и глава: прямая речь
Вот почему чем дальше, тем смелее высказываются члены координационного совета. Высказываются на разный манер, но при этом коллективно не стесняясь глупых фантазий, прямой лжи, элементарной неграмотности. Скажем, священник Сергий Рыбаков – помимо прочих должностей, еще и редактор альманаха «Духовные истоки воспитания» – на страницах своего издания рассуждает о том, что российское образование берет свое начало от «святого равноапостольного» князя Владимира. И по его мнению, оно, образование, «на протяжении более чем 900 лет… неразрывно связано с Православной Церковью. Что касается светского образования в дореволюционной России, то оно не исключало конфессиональной ориентации, а, наоборот, предполагало ее. Это было светское православное образование, ориентированное на подготовку специалистов к деятельности в государственных или других внецерковных структурах». Священник Рыбаков забывает указать самое важное обстоятельство: во времена, о которых он решил нам напомнить, Россия была царской. Неудивительно, что его ностальгически тянет к прошлому – там не было и намека на 14 статью. И самое главное – он не только ностальгирует, но и прямо предлагает вернуться к той жизни. Вам хочется вернуться? ― Нам нет. Почитайте «Очерки бурсы» Помяловского – вы нас поймете. Да что там «Очерки бурсы» – возвращение ко временам оправославленного образования означает также возвращение к жесточайшей цензуре, беззастенчивой русификации провинций, еврейским погромам, наконец. Мы спрашиваем еще раз: вам хочется?
«Школа, поскольку она народная, – должна отражать в себе душу народную и веру народную – тогда только будет она люба народу. Итак, школе прямое место при церкви и в тесной связи с церковью. Она должна быть проникнута церковностью в лучшем, духовном смысле этого слова. Одухотворяясь ею, она сама должна одухотворять ее для души народной… Отсюда непременное участие школы в действе церковного богослужения – в чтении и пении». Так писал в конце XIX века Победоносцев, которого в совете принято почитать. По одной простой причине: все то, что они говорят ныне, – скрытое или прямое заимствование из его мыслей. Сегодня Победоносцев триумфально возвращается. И не только он. Константин Петрович все-таки был достаточно образованным человеком и, в общем-то, в своих рассуждениях не обходился без здравого смысла, как делает это, например, Л.С. Гребнев, глава координационного совета, его главная публичная фигура (в министерстве Филиппова он был заместителем министра). Он считает себя вправе вообще нести полную ахинею, абсолютно не опасаясь, что его неправильно поймут или не поймут вообще. Зачем же заботиться, если все, что он говорит, идеологически выдержанно, пусть даже звучит, мягко говоря, экстравагантно, а иногда и лживо? Процитируем фрагменты его речи на недавно прошедших Рождественских чтениях. Вам ведь наверняка будет интересно узнать, что термин «светское образование», если «немного задуматься», как это предлагает бывший замминистра, представляет собой «невидимую» религиозную ценность. «”И свет во тьме светит, и тьма не объяла его” – всем должно быть ясно, что это за Свет и почему Сатана именуется Князем тьмы. Корень слова образование – "образ”. Но человек создан Творцом как раз по образу и подобию Своему».
Нет, пусть господин Гребнев сколько угодно занимается этимологическими штудиями. Но вот ведь что он еще себе позволил: «Чем «обогатила» наш народ, "к сожалению" ― в кавычках, ― наша атеистическая интеллигенция XIX века, так это двумя пагубными вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Вопрошающий «Кто виноват?» себя уж точно виноватым не считает. Чтобы это понять, нет необходимости быть воцерковленным человеком… Вопрошающий «Что делать?» в лучшем случае обнаруживает незнание или неприятие ответа на него, данного всем Новым Заветом, особенно искупительной жертвой Бога-Сына. В худшем — просто лукавит, поскольку точно знает, что делать ему самому и для себя» . Оставляем в стороне совершенно обывательскую трактовку названий упомянутых литературных произведений как основных вопросов русской интеллигенции. Но пройти мимо обвинений в адрес Герцена и Чернышевского никак нельзя. Может быть, Гребнев забыл, что атеисты и революционные демократы Герцен и Чернышевский призывали к отмене крепостного права, поддерживали стремление студенчества к независимости, требовали прекратить бойню, устроенную русскими частями в восставшей против имперского владычества Польше в 1863 году, в то время как верноподданные (и вполне православные!) холуи препятствовали освобождению крестьян, призывали к расправе над бунтующими студентами, одобряли Муравьева–вешателя, казнящего поляков? Может быть, он забыл, что «Кто виноват?» и «Что делать?» ― замечательные книги, классика русской художественной литературы? Забыли, господин Гребнев? Тогда что же г. Гребнев со своим агрессивным невежеством делает в системе образования?
Здесь приходит на ум уже другой прославившийся в позапрошлом веке представитель породы «ревнителей». Когда слушаешь главу совета, вспоминается Л.М.Магницкий, попечитель Казанского учебного округа в аракчеевские времена. Тот самый, при котором в одном из лучших университетов страны преподаватели обязаны были твердить, что «гипотенуза есть... символ сретения правды и мира, правосудия и любви, через ходатая Бога и человеков». Откровенно говоря, российской науке просто повезло, что в этом учебном заведении смог все-таки вести исследовательскую и преподавательскую деятельность гениальный Лобачевский. А атмосфера действительно была та еще. Вот еще один характерный эпизод: «Собрав университетский совет, он (Магницкий – А.А.) сделал предложение, что находит мерзким и богопротивным употреблять создание и подобие творца – на анатомические препараты и хранить в спиртах человеческих уродов. Профессора прекословить не посмели и решили предать земле анатомический кабинет с подобающей почестью. Вследствие сего заказаны были гробы; в них поместили все препараты, сухие и в спирте, и, по отпетии панихиды, в параде и с процессией понесли на кладбище, где и предали земле». Если мы хотим не только читать со смехом об этом маскараде в книгах, но и стать его свидетелями, давайте считать координационный совет действительно общественной организацией с сугубо рекомендательными функциями, а не органом пропаганды «самодержавия, православия и народности», давайте с благоговением внимать г. Гребневу и прочим подобным господам, заботящимся о нашей духовности, а не требовать вымести их поганой метлой из образовательной системы, давайте молчать в ответ на изъятие из школ учебников истории только потому, что взгляды авторов не соответствуют официозу. В общем, давайте сложим руки и поплывем по течению – и нам будет обеспечено более чем достаточное количество таких маскарадов, причем на длительный срок. И даже более веселых, потому что если стали запрещать книги, то, вполне вероятно, скоро их начнут жечь. Потому что если стали советовать не задавать вопросов действительности, то скоро вообще придется помалкивать. В тряпочку.