Остров Горн, 2015, № 8

Страницы истории

Студенческий бунт: «учинение скопом»

На пике студенческих волнений в Российской империи в 1899 г. были приняты весьма своеобразные Временные Правила. Название акта оттеняло суровость его содержания: «Об отбывании воинской повинности воспитанниками высших учебных заведений, удаляемыми из сих заведений за учинение скопом беспорядков». В соответствии с Правилами студентов за участие в коллективных волнениях могли не только отчислять. Как писал Лев Толстой, это был «возмутительный циркуляр об отдаче студентов в солдаты». Причём решение об «отдаче» принимал вовсе не суд, даже не орган административной юстиции, а Особое совещание, куда входили представители педагогической комиссии и министерств. Благодаря таким Совещаниям свыше 200 студентов в период с 1899 по 1901 гг. отправились в армию.

Принятию Правил предшествовал период «бури и натиска», вражды студентов и университетского начальства. В феврале 1899 г. ректор Петербургского университета, историк права В.И. Сергеевич предостерег студентов от выступлений против руководства. В ответ на это студенты сорвали объявление, содержавшее призыв ректора, вышли из университета и, будучи заблокированными конными городовыми, пытались закидать тех снежками –  городовые отбились нагайками. На следующий день студенты числом в 2000 человек проголосовали за закрытие университета до тех пор, пока их права в будущем так нарушаться не будут.

15 февраля в знак солидарности забастовали студенты Москвы. Их поддержали профессора и некоторые сенаторы (см. здесь) Из-за беспорядков подал в отставку министр внутренних дел Иван Горемыкин. Тогда, опасаясь реакции общества, власть принесла в жертву градоначальника Киева и пару чинов из МВД. Примечательно, что в отличие от В.И. Сергеевича ректор Киево-Могилянской академии сам отправил студентов на буйный майдан, а затем на гребне удачи стал министром образования.

В листовке студентов в 1899 г. их коллективное выступление объявлялось «протестом против царящего в России произвола, единственную гарантию против которого…[они] видели в законе и его неприкосновенности», при этом студенты настаивали на ненасильственной форме протеста. В ответ на это студенческую забастовку власть обозвала «политической» и подвела под понятие «скопа». 29 июля 1899 г. были приняты Правила, содержавшие следующее положение: «Воспитанники высших учебных заведений, за учинение скопом беспорядков в учебных заведениях или вне оных, за возбуждение к таким беспорядкам, за упорное, по уговору, уклонение от учебных занятий и за подстрекательство к таковому уклонению, подлежат… удалению из учебных заведений и зачислению в войска для отбывания воинской повинности, — хотя бы они имели льготу по семейному положению, либо по образованию, или не достигли призывного возраста, или же вынули по жребию нумер, освобождающий от службы в войсках».

Вышеупомянутое Особое Совещание устанавливало срок службы в войсках, которых должен отбыть участник коллективных студенческих беспорядков, «учиненных скопом».

Что же скрывалось за этим загадочным словосочетанием? Словарь Даля определял скоп, или скопище, как «толпу, ватагу, сборище народа, люда…в знач. скопленья с дурным умыслом». В юридической лексике «скопом» обозначалась группа лиц, совершившая или собиравшаяся совершить преступление, как правило, против государственной власти, реже – частных лиц. «Скопом» могли замыслить измену, мятеж, поджог и др. В Соборном Уложении 1649 г. смертной казнью наказывались не только «скоп и заговор», но даже недоносительство, когда человек умышленно не извещал о таком преступлении. Но в России «скопом» могли называть не только шайку разбойников или предателей, но и собрание старообрядцев, масонские ложи, светский салон и т.д. Власть, оберегая себя, клеймила «скопом» разные объединения, хотя «скоп и заговор» иногда оказывался реальной попыткой переворота, причем весьма успешного, вспомним восшествие на престол Елизаветы Петровны и Екатерины II. С завершением эры дворцовых переворотов «скоп» все чаще начали связывать с «бунтом». Ст. 271 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (1845) упоминала о «бунте против верховной власти», говоря о «скопе и заговоре против государя». Понятие «бунта» было расширено Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 4 июня 1874 года. В нем под «бунтом» понималось:

«1) восстание скопом и заговором против государя и государства, умысел ниспровергнуть правительство во всем государстве или в некоторой его части, переменить образ правления или установленный законами порядок наследия престола, составление на сей конец заговора или принятие участия в составленном уже для того заговоре или в действиях оного, со знанием о цели сих действий, или в сборе, хранении и раздаче оружия и других приготовлениях к восстанию;

2) всякая попытка ниспровергнуть существующий порядок правления в более или менее отдаленном будущем».

Возникает вопрос: можно ли было студенческую забастовку считать совершенною «скопом», приравнивая ее к бунту?

На этот вопрос придется ответить: да. Но только к бунту как понятию правовой доктрины, а не закона. Исследователи подчеркивают, что под бунтом могло пониматься не только «вооруженное выступление или призыв к нему в любой форме, но как всякое, даже пассивное, сопротивление властям, несогласие с их действиями, “упрямство”, “самовольство”».

Следуя этой логике, нужно сказать, что студенческая забастовка есть не просто выражение воли студентов по отношению к академическим свободам, системе преподавания, размеру стипендии. Теоретически студенческая забастовка есть не только бездействие – бойкот занятий или отказ от оплаты за обучение и т.д. Как и любая забастовка, студенческий бунт есть своеобразный шантаж, он есть требование действия со стороны других –  освобождения невиновных или введения новых правил. Эту черту забастовки особенно ясно увидел немецкий теоретик культуры Вальтер Беньямин, описывая соотношение права и насилия. Более того, конечным итогом студенческой забастовки, теоретически может стать новое «право» или «система ценностей», утверждаемая студентами. Сначала мы требуем освобождения, затем – новых правил, а потом установим и собственные каноны. «Запрещено запрещать» – лозунг майских студенческих бунтов во Франции 1968 г., которые Теодор Шанин называл подлинной революцией в отличие от Октябрьской, ведь именно это явление, по его мнению, изменило структуру общества.

В оглавление номера