© В.Миронов
Недавно у нас были немецкие коллеги из Гейдельберга, и мы вспоминали начало нулевых. Тогда была эйфория по поводу происходящих процессов, все говорили о мобильности, возможности для студентов выбирать собственные траектории обучения и пр. Лет через пять после этого, находясь в кабинете декана философского факультета, я обратил внимание на гору бумаг, которые оказались различного рода бланками. Бланки должен был заполнять преподаватель. И декан оценивал уже болонский процесс иначе, он сказал мне, что в результате всего этого в университете царствует не профессор, а инспектор.
В это же время в Карлсруэ, где университет слили с научным центром, и он перестал существовать именно как университет, – я стал свидетелем демонстрации с лозунгами «Вернем фундаментальное образование!» Основу этой демонстрации составляли студенты и школьники-гимназисты, то есть те, кому предстояло поступать в университет.
В конце концов, по многим параметрам на Западе произошел «откат», теперь Болонская система там реализуется в достаточно мягкой форме, сохраняются и традиционные формы обучения. Например, в Германии (там земельное управление, поэтому все нововведения носят не совсем одинаковый характер: каждая земля вносит свои коррективы) существуют такие программы – бакалавр, мастер, магистр. И классический магистр у них – это наш специалист. То есть как это было в России до того, как мы вошли в болонский процесс.
Документы болонского процесса, в принципе, предоставляют достаточно большую самостоятельность при реализации и уж, конечно, никак не связаны ни с наращиванием доли платного образования, ни с введением экзаменов, подобных ЕГЭ. Мы же стали не просто выполнять принципы «вхождения» в этот процесс, а добавили туда такую специфику, которой просто нет в большинстве стран Европы.
Это всё выдумки наших министров, что ЕГЭ – мировой опыт. ЕГЭ в виде единственной формы отбора абитуриентов в вузы есть в очень немногих странах. В частности, в Египте, откуда наши министры образования его и заимствовали. В США в некоторых штатах была схожая форма оценки качества выпуска в школах, но от нее тоже отказались. Ведущие университеты никогда не шли по такому упрощенному критерию отбора абитуриентов. И даже если где-то присутствует подобный экзамен, то он обязательно дополняется еще какими-то формами испытаний.
ЕГЭ для вундеркиндов: находка рекламы очередной компании, занимающейся натаскиванием на ЕГЭ, на этот раз в пригородах - Пушкине и Павловске
(…)
Говорят о необходимости знать язык, а в рамках ЕГЭ сдают его таким образом, что знать его хорошо вовсе не обязательно. Сейчас предлагают какую-то дикую форму типа записи ответа на диктофон с последующим прослушиванием комиссией. Якобы это гарантирует защиту от коррупции. Но ведь язык предполагает общение, глаза в глаза, здесь нужно слышать и слушать, и видеть говорящего. И тогда это превращается в обычный экзамен, чего допустить нельзя. Я уж не говорю, что возможных коррупционных составляющих при записи и расшифровке гораздо больше.
Или вот что. В первый год приема было объявлено о льготах по медицинским справкам, которые предоставляет сам абитуриент. Проверять их подлинность должен был сам вуз, что сделать нереально. Я в свое время предупреждал, что к началу приема страна заболеет почти полностью. Так и произошло. Количество справок и претендующих на льготы было так велико, что между ними пришлось организовывать свой конкурс. Потом всё это упорядочили. Но ведь кто-то ввел эту систему изначально. Спрашивается, о чём думали?
(…)
Стоит задуматься: а действительно ли с введением ЕГЭ была открыта дорога для лучших и наиболее сильных абитуриентов?.. Более того, это привело к своеобразным миграционным потокам в ту же Москву. Ведь люди сюда приезжали, оканчивали престижный вуз, получали престижное образование и… не уезжали из Москвы. Работы по специальности, естественно, не хватало, и они оседали в офисах, причем на хороших зарплатах. Не это ли стало источником того самого «офисного планктона» в переполненной офисами Москве?
Пример оЕГЭшивания истории - символ Яндекса на «день народного единства» - Минин и Пожарский в позах революционеров и с революционным знаменем, а всего лишь сделали праздником 4 ноября вместо 7-го!
А ведь многих подобных следствий можно было бы избежать, если действительно всё это обсуждать заранее экспертным образом. Но был проведен весьма не чистый эксперимент по введению ЕГЭ, в котором участвовало три региона и немногие вузы, причем среди них ни одного ведущего, и на основании этого было принято решение относительно всей системы образования. Понятно, что включение сюда ведущих вузов кардинальным образом изменило бы результаты эксперимента. Впрочем, обо всём этом я уже и писал, и говорил неоднократно.
Наконец, в результате реформ образование перестало выполнять свою важнейшую функцию – быть социальным лифтом. Старая система образования дифференцировала потоки школьников. Кто-то учился лучше, кто-то хуже. Кто-то кончал школу в восьмом классе и шел в ПТУ, получая еще и профессиональное образование. Кто-то, проучившись в школе, поступал в техникум и там получал техническое образование, затем мог осознанно и мотивированно продолжать образование в вузе. Кто-то не очень хорошо учился в школе (как, например, я в силу определенных обстоятельств), но потом одумался, захотел учиться, поступил в университет, поработав на производстве, послужив в армии, и реализовал себя.
Сегодня такой дифференциации нет, просто все хотят поступать в вузы. Желающие составляют более 92% по стране. А, например, в Германии таковых только 30%, это те, кто получил абитуру, то есть окончил гимназию. Остальные по схожей нашей прежней схеме окачивали реальную или общую школу и получали профессиональное образование.