Остров Горн, 2014, № 10
Территория атеизма
Русская православная церковь как элемент государственного механизма Российской Империи
© С.В. Иванченко
© С.В. Иванченко
В имперский период развития России (1721-1917) утверждаются новый стиль взаимоотношений церкви и государства, новый взгляд на предназначение самой церкви в обществе. Именно в этот период церковь приобретает государственный характер. Поэтому представляется логичным рассмотреть вопрос, касающийся тенденций реформирования статуса церкви и ее государственной защиты в условиях Российской империи.
Отношение государственной власти к церкви было двойственным. С одной стороны, церковь, осуществляя идеологическую функцию, внедряла в массы идею, что царская власть - от Бога и повиновение ей является неоспоримой заповедью. А потому и власть поддерживала и защищала церковь, а господствовавшая религия имела статус государственной религии. Но с другой стороны, абсолютизм не мог терпеть даже тени какой-либо власти, независимой от монарха.
Итак, в 1721 г. Петром I была осуществлена кардинальная реформа церковного управления, которая одновременно обозначила действительный переворот в церковно-государственных отношениях. Первоначально реформа предусматривала формирование Духовной коллегии, переименованной вскоре в Святейший Синод. Этот орган представлял собой высшую административную и судебную инстанцию Российской православной церкви. Так, ст. 11 Основных государственных законов Российской империи относила указанный орган к государственным «установлениям», осуществлявшим церковное управление и церковный суд как отрасли государственного управления и правосудия. Согласно ст. 64 Основных государственных законов Российской империи ред. 1906 г. император являлся «верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры, блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния».
Важнейшим церковно-правовым памятником эпохи, закрепляющим правовые основы синодального строя церковного управления, является Регламент, или Устав, Духовной коллегии, составленный епископом Феофаном (Прокоповичем) в 1719 г., подписанный Священным собором и утвержденный Петром I в декабре 1720 г., а напечатанный впервые год спустя, уже по учреждении Синода. Намеченная в «Духовном регламенте» детальная программа действий Синода была в последующие годы подкреплена законодательными актами, издаваемыми от имени Синода или императорской власти. В итоге от внимания царя не укрылся ни один разряд православного духовенства. Духовенство стало походить больше на чиновников государственного аппарата, выполняющих свои обязанности с целью обеспечения авторитета монарха. При этом в круг обязанностей входили и полицейские функции: следить за прихожанами, доносить на неблагонадежных, нарушать тайну исповеди в интересах государственной безопасности.
После Петра правительство России ставило перед собой вполне автономные от религиозной санкции цели, а привилегированный статус Православной церкви, ее «господствующее» в сравнении с другими религиозными общинами положение находило себе оправдание в законодательном определении православия.
Исследуя синодальную систему церковно-государственных отношений, в своих работах В.А. Цыпин отмечает, что одним из самых значительных событий XVIII в. явилась секуляризация церковных земель при Екатерине Великой. Церковную политику самой Екатерины хорошо характеризует одно замечание, сделанное ею до восшествия на престол: «Уважать религию, но ни за что не допускать ее в дела государственные». С этой целью 29 ноября 1762 г. образована была Духовная комиссия о церковных имениях. Результатом работы этой Комиссии явился изданный 26 февраля 1764 г. именной Указ императрицы Сенату о секуляризации населенных церковных имений/согласно которому все населенные церковные имения передавались Коллегии экономии и церковный учреждения совершенно устранялись от управления ими. Церковь окончательно превратилась в отрасль государственного управления, финансировавшуюся из казны.
Таким образом, в XVIII в. из всех правовых компонентов взаимоотношений между церковью и государством в России был ярко выражен только принцип верховенства государства над церковью, все же остальные принципы не только не подкреплялись, но прямо опровергались историческими реалиями. Однако само государство использовало свое влияние не против церкви, а ради её развития в соответствии с её предназначением как религиозного института. Пользуясь поддержкой государства, Православная церковь обязана была выполнять и некоторые несвойственные ей функции, налагаемые на нее государством.
Эти тенденции продолжали развиваться и в XIX в. Александр I усиливает влияние церкви на государственный аппарат. В 1817 г. в одном министерстве соединились Департамент просвещения и Департамент духовных дел. В 1841 г. был опубликован Устав духовных консисторий — новый акт, систематизирующий ранее изданные нормативные документы и текущие указы правительства и Синода относительно епархиального управления. Канцеляриям Синода подчинялись епархиальные архиереи, которым, в свою очередь — духовные консистории, местные епархиальные церковные административно-судебные учреждения. Хотя архиерейская власть по каноническим правилам являлась в церкви основной, но и консисторские секретари обладали в епархиях значительной властью. Они не только не подчинялись архиерейской власти, но и согласно п. 286-290 и 344 Устава духовных консисторий, противопоставлялись ей. Вопросы регулирования государственно-церковных отношений и укрепления авторитета церкви в обществе стали неотложными.
В течение XIX в. отношения между церковью и государственной властью в России продолжали основываться на одностороннем акте, изданном государством, который ставил часто непреодолимые препятствия к развитию нормальной церковной жизни, несмотря на некоторую снисходительность к духовенству. У духовенства выработалась устойчивая привычка к административным методам работы. Свои статусом государственной религии Православная церковь не только пользовалась в максимальной степени, ной готова была даже злоупотреблять. Развитие общественного сознания вышло на новую ступень: пришло понимание человека как личности. Таким образом, созрели предпосылки для реализации необходимого компонента модернистских взаимоотношений — принципа личной свободы совести.
Необходимо отметить, что предпосылки активной законотворческой работы по вопросам веротерпимости и свободы совести были созданы принятием Указа от 12 декабря 1904г. «О предначертаниях к совершенствованию государственного порядка». В этом документе среди прочих ставилась задача в целях охраны «терпимости в делах веры» пересмотреть законодательство о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к иноверным исповеданиям. Так, согласно п. 7 этого указа, необходимо было произвести пересмотр действующих постановлений, ограничивающих права иногородцев и уроженцев отдельных местностей империи. Однако осложняющаяся политическая ситуация в стране, начавшееся наступление реакции помешали в полной мере привести все российское законодательство хотя бы в соответствие с законом о веротерпимости 1905 г. Рассмотрение министерских законопроектов зачастую вызывало реакционное неодобрение в различных комитетах Думы и, особенно со стороны Синода. Последний постепенно взял курс на полную отмену закона о веротерпимости в России, требуя предоставления всех министерских законопроектов по церковным вопросам на предварительное рассмотрение в Синоде.
Нарастание революционных событий заставило Николая II 17 октября 1905 г. подписать манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», в п. 1 которого содержалось обещание «даровать наследию незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». После 17 октября 1905 г, политический климат в стране определился ожиданием созыва Государственной Думы, к открытию которой правительство должно было подготовить пакет законопроектов, в том числе и о свободе совести. Особая роль в формировании нового законодательства отводилась Министерству внутренних дел. Это прямо закреплялось именным Высочайшим указом от 17 апреля 1905 г., где министру внутренних дел предлагалось разработать предложения «о пересмотре законоположений, касающихся сооружения всякого рода молитвенных домов инословных христианских исповеданий» и внести эти предложения на рассмотрение Государственного совета.
Как известно, в 1906 г. были приняты Основные законы Российской империи. Согласно ст. 7 законодательная власть была разделена между Государственной Думой, Государственным советом и императором. Это означало, что каждый раз при определении законодательного положения, касавшегося РПЦ, требовалось наряду с императором участие светских органов власти. Поэтому статьи Основных законов в ред. 1906 г., касающиеся вопросов веры, стали иметь иной смысл, поскольку законодательные акты по процедуре принятия отграничивались от подзаконных актов, принимаемых в порядке управления. Таким образом, законодательная власть императора в церковных делах ограничивалась. Между тем противники вмешательства Государственной Думы во внутрицерковные вопросы считали, что все же Основные законы ограждали церковь от вмешательства в ее деятельность светских органов власти, предоставляя право законодательствовать по церковным вопросам и контролировать церковное управление исключительно верховной власти в лице императора. В силу этого юристы в области государственного и церковного права разделились на две группы. Одни по-прежнему считали, что император остается главой РПЦ12, другие — отрицали это'3. Однако неизменным оставался тот факт, что в результате ограничения абсолютизма зависимость РПЦ от государственной власти усилилась. И это при том, что представители православного духовенства принимали участие в работе Государственной Думы. Государственный Совет не мог быть сформирован без участия представителей церкви, делегируемых Синодом, а те, в свою очередь, обладали достаточно сильным влиянием на продвижение законопроектов по вероисповедным вопросам, получивших одобрение Думы. В результате все это привело к более глубокой инкорпорации РПЦ в государственный механизм Российской империи.
Значительные изменения в правовом положении РПЦ последовали после упразднения должности обер-прокурора и учреждением 5 августа 1917г. Министерства по делам исповеданий. Канцелярия обер-прокурора была переименована в Департамент по делам Православной церкви. Вследствие такого положения у Синода существенно расширились административные полномочия. В августе 1917 г. Синод самостоятельно подготовил и ввел в действие положение о созыве Поместного собора право Всероссийской церкви. Согласно постановлению Временного правительства от 11 апреля 1917 г., до определения нового правового статуса церкви следовало «сохранить все церковное управление в ведении Святейшего Правительствующего Синода». Поместный собор имел статус законосовещательного собрания, предоставленный этим же постановлением, согласно тексту, которого Собор был вправе «выработать и внести на уважение Временного правительства законопроект о новом порядке свободного самоуправления Русской церкви».
Итак, на основе вышеизложенного справедливо сделать выводы о том, что в эпоху Российской империи государственная власть контролировала и законодательно ограничивала деятельность РПЦ, превратив ее в структурное звено государственного механизма и преобразовав высшие органы ее управления. Проводимая государством политика секуляризации в отношении РПЦ была направлена на поднятие духовно-нравственного авторитета церкви, а также на решение тех социальных проблем, с которыми государство самостоятельно не справлялось. Однако на самом деле навязывание церкви несвойственных ей функций фактически подрывало ее авторитет в обществе. Вероисповедная политика не сложилась по двум причинам: во-первых, церковь так и не была отделена от государства, во-вторых, слишком короткий период сопровождал развитие демократических принципов формирования политики в области религии.
В начале XX в. необходимость пересмотра правового положения РПЦ была очевидной. Исходя из этого, органы государственной власти обозначили намерение перевода правового статуса церкви от элемента государственного механизма к определению государственной церкви, отделенной от системы органов государственной власти и управления.