© Виктор Хенкин
После Петра I, не успевшего назначить себе преемника, на русский трон всё чаще стали претендовать дамы.
Тут кротко или строго
Царило много лиц.
Царей не слишком много,
А более цариц.
Бирон царил при Анне;
Он сущий был жандарм,
Сидели мы, как в ванне,
При нем, dass Gott erbarm
Веселая царит
Была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядке только нет.
(А. К. Толстой. История государства Российского от Гостомысла до Тимашева)
Нет нужды доказывать, что Екатерина I, Анна Иоанновна, Анна Леопольдовна и Елизавета Петровна имели о шахматах весьма смутное представление; их волновали другие «игры». Усилия Петра были сведены на нет, карты стали подлинной эпидемией. Лишь слабым отголоском петровских ассамблей звучит упоминание об устройстве при Анне Иоанновне «шахматной комнаты» в Зимнем дворце, но никаких свидетельств о ее использовании по назначению мы не имеем. Впрочем, можно предположить. что кто-то из русских вельмож еще хранил память о придворных шахматных традициях, например, брат фаворита Елизаветы Петровны граф Кирилл Григорьевич Разумовский, о котором, в частности, рассказывали, что он снабжал деньгами одного малоимущего офицера, своего постоянного шахматного партнёра.
О Екатерине II, правившей Россией 34 года, сложено столько легенд, что в них не так просто разобраться. Русской императрицей она стала по счастливому стечению обстоятельств. Надо же было случиться, что Елизавета, подыскивая жену для своего племянника, будущего императора Петра III, остановила выбор на дочери захудалого германского князька из маленького города Цербста. Поставив перед собой цель достигнуть высшей власти Екатерина усердно занялась самообразованием и благодаря настойчивости и природному уму заметно в этом преуспела. Однако не настолько, чтобы оправдать созданную вокруг ее имени славу.
Личные качества императрицы превозносились современниками до небес. Сладчайший фимиам курил ей гроссмейстер придворной лести Гаврила Романович Державин. Это был верный путь к успеху. Князь Григорий Александрович Потемкин поучал английского посланника Гарриса: «Она не просит ничего, кроме похвал и комплиментов», а австрийский император Иосиф II писал своему брату великому герцогу Тосканскому Леопольду: «В сношениях с Екатериной нечего бояться увеличивать дозу лести».
Спору нет, Екатерина отличалась сообразительностью, хитростью, знанием людей, житейской мудростью. Однако многие ее таланты, которыми так невоздержанно восхищались современники, были, как говорится, сильно преувеличены. Вот как характеризует В. Ключевский черты её деятельности: «В каком бы обществе она ни вращалась, что бы ни делала, она всегда чувствовала себя как будто на сцене, поэтому слишком много делала напоказ ... выше, чем ставят последние. Она заботилась больше о популярности, чем о пользе ... Ее самое будут помнить дольше, чем ее деяния». Большинство свидетельств о шахматных досугах Екатерины относятся ко времени ее связи с Потемкиным.
Душа чужая-сущие потемки,
Императрица знала, но она
Ждала, что он - светлейший князь Потёмкин -
Изволит задержаться дотемна.
Но он уже спешил на дебаркадер.
Вот женщины стареющей удел!
Он думал: «Лучше град турецких ядер», -
И оставаться вовсе не хотел.
(Ю. Смирнов Гостиная императрицы)
Потёмкин убегал от своей царственной возлюбленной не только «на дебаркадер», как образно выразился поэт.
Она больше имела в виду современников, чем потомство; оттого первые ставили ее выше.
Страстный шахматист, он нередко проводил за игрой дни и ночи напролет, чем безмерно огорчал Екатерину.
Страдая бессонницей, всесильный временщик рассылал фельдъегерей по всему Петербургу на поиски партнеров. Их поднимали с постели и насмерть перепуганных везли в Таврический дворец, где светлейший князь уже восседал за шахматной доской. В такие «запойные» часы Потёмкин забывал обо всем на свете и, случалось, пропускал свидания с нетерпеливой любовницей. Как видите, Екатерина имела особые причины даже невзлюбить шахматы, хотя, с другой стороны, будучи до мозга костей женщиной вольно или невольно могла проникнуться интересами своего фаворита. Вспоминая об одном из посещений Зимнего дворца, княгиня Екатерина Романовна Дашкова писала: «Желая отдохнуть, я села в ожидании обеда в комнате, смежной с той, где императрица обыкновенно играла в шахматы.
О том же свидетельствует екатерининский паж А. Башилов: «Государыня, нагулявшись, всегда садилась играть в шахматы вчетвером». С кем - неизвестно, хотя «обыкновенно» и «всегда».
Но что означает «вчетвером»? Уильям Кокс, английский путешественник и историк, побывавший в России в 1772 году, обратил внимание, что «русские также играют в шахматы вчетвером - два против двух. Игра проходит на доске большего размера, чем обыкновенная, с большим количеством клеток и фигур. Мне сообщили, что игра не труднее обычной, но зато требует большей согласованности». Между тем ни в петровские, ни в допетровские времена о четверных шахматах в России не знали, появились они только в Екатерининскую эпоху. Но как попали к нам?
Известно, что в XVIII веке наибольшее распространение четверные шахматы получили в Германии. Даже такой сильный мастер, как И. Альгайер, автор первого шахматного учебника на немецком языке, одну из глав посвящает этой разновидности игры. Но ведь Екатерина II тоже была по происхождению немкой, до 15 лет росла и воспитывалась в Германии, а потому могла не только познакомиться с четверными шахматами, но и пристраститься к ним. Не вызывают сомнений и воспоминания А. Петрова, в которых первый русский мастер, со слов своего деда, сенатора и тайного советника Соколова, сообщает, что Екатерина любила эту игру. Уж не она ли сама за везла ее в Россию и культивировала среди приближённых? И если это не так, то чем объяснить, что после смерти императрицы четверные шахматы, не опиравшиеся на национальные традиции, очень скоро исчезли из русского обихода?
В конце концов для нас не имеет значения, в какие шахматы, в какую силу и насколько серьезно играла Екатерина, испытывала ли интеллектуальную потребность или относилась к ним как к реквизиту своих домашних «спектаклей», гораздо важнее, что вокруг ее имени создавался ореол «покровительницы шахмат», а это благотворно влияло на движение шахматной мысли в России.
О том, что такая слава Екатерине сопутствовала, свидетельствует эпизод, описанный И. Линдером. В 1782 году тульские оружейники, рассчитывая на благосклонность императрицы при решении вопроса о строительстве нового завода, преподнесли ей шкатулку с шахматами, отделанными серебром и золотом. Намек на её «несравненные таланты» очевиден. Подобным образом действовали и вельможи. Неизвестный автор в «Петербургской газете» в 1895 году сообщает: «В 1796 году, по случаю приезда в Петербург шведского короля Густава IV, граф Александр Сергеевич Строганов устроил великолепный праздник в своем великолепном загородном дворце в нынешнем Строгановском саду. Праздник этот удостоила своим присутствием сама императрица Екатерина II, приехавшая к Строганову вместе со шведским королём.
Между прочими развлечениями граф Строганов устроил в саду живую шахматную партию. На большой лужайке, покрытой зеленым и желтым дерном правильными квадратами в 64 клетки, расставлены были слуги графа, одетые в средневековые костюмы желтого и зеленого цветов. Живые фигуры расставлены были на соответствующие игре места. Самою игрой руководили Лев Нарышкин и граф Остерман. Зрелище было очень оригинальное и чрезвычайно понравилось царственным гостям Строганова». Эта публикация интересна так же, как первое сообщение о «живых шахматах» в России.
Если следовать исторической правде, то Екатерина всем другим играм предпочитала карты, однако, заботясь о внешнем блеске своего двора, стремилась удовлетворить все вкусы. Так, она распорядилась иметь в подмосковном Покровском дворце «белиар со всеми принадлежностями, карты, шахматы, кости, ломберные столики и другие ко увеселению потребности, так, как в Царском Селе», что и было исполнено.
И в Таврическом дворце потемкинские «гости по желанию могли заняться какой угодно игрой, так как в приемной стояло множество столов с шахматами, триктраком».
Антураж придворной жизни диктовал моду, в аристократических домах шахматная игра занимала достойное место среди прочих светских развлечений. В числе ее поклонников встречаются имена широко известные - президента Академии художеств Ивана Ивановича Бецкого, адмирала Ивана Федоровича Крузенштерна, Александра Васильевича Суворова. Последнему, как считает А. Наркевич, принадлежит эпиграмма на Потёмкина (до 1970-х годов обычно её приписывали Г. Державину, но и авторство Суворова не вполне достоверно):
Одной рукой он в шахматы играет,
Другой рукою он народы покоряет.
Одной ногой разит он друга и врага.
Другою топчет он вселенски берега.
(Окончание следует)