ЕГЭ или образование - третьего не дано
© Иванов А.В.
1.Роль экзаменов в системе образования, которую мы потеряли
Выпускные экзамены за курс средней школы всегда были важнейшим элементом образовательного процесса. Они служили не для того, чтобы измерить уровень знаний школьников. Их главной задачей было мотивировать учителя - учить, а ученика - учиться. В нашей классической школе выпускные экзамены были обязательными и охватывали восемь дисциплин программы. Они проходили под контролем вышестоящих органов (были государственными), и на них оценивались не только выпускники, но и качество работы школы. Каждый недоученный двоечник на выпускном экзамене становился проблемой учителя. Тем самым поддерживалась наша главная образовательная традиция -учить всех. Общая цель - качество выпуска - объединяла педагогический коллектив, обеспечивала учительский самоконтроль, а также постоянное внимание и содействие учителю со стороны руководства школы - завуча и директора.
На выходе мы имели среднее образование. Одно из лучших в мире.
Вступительные экзамены в вуз прямого отношения к школе не имели. Подготовка к ним была личным делом выпускника, и для поступления в институт среднего уровня было вполне достаточно базы обычной средней школы.
В смутное время 1990-х годов система образования подверглась многоплановому деструктивному воздействию. В частности, был устранен государственный контроль за выпускными экзаменами. Переданные в ведение школы, они стали деградировать. Но скорость такой деградации в разных школах была разной, и вплоть до введения ЕГЭ у нас ещё оставались образовательные учреждения, которые работали по описанной выше схеме, давая своим выпускникам полноценное среднее образование.
Высшее образование в этот период активно разрасталось (в том числе значительно увеличилось количество бюджетных мест). Это стало следствием единственного реального запроса новой власти к системе образования: вузы были востребованы как средство социальной нейтрализации молодежи (в частности, так решалась проблема безработицы). Выпускникам предложили «жизненную траекторию» школа-вуз, и за неимением альтернативы основная масса пошла по ней. В такой ситуации уровень вступительных испытаний оставался достаточно высоким, хотя достигать этого уровня абитуриентам все в большей степени приходилось при помощи репетиторов. Но в итоге, несмотря на снижение качества школьного образования, в вузы в основном приходили подготовленные студенты, которые могли усваивать их образовательные программы.
Так было до введения ЕГЭ.
2. ЕГЭ - система имитации выпускных экзаменов, скрывающая их полное отсутствие
Система ЕГЭ вводилась под лозунгом объединения выпускных и вступительных экзаменов под «крышей» школы. И до сих пор все ответственные лица постоянно твердят, что «ЕГЭ объединил школьные выпускные и вузовские вступительные экзамены», хотя это утверждение категорически не соответствует действительности. Система единого экзамена фактически упразднила выпускную итоговую аттестацию, и в этом одна из главных причин негативного воздействия ЕГЭ па школьное образование.
Объясним ещё раз, почему ЕГЭ - это всего лишь имитация выпускных экзаменов. Из двенадцати нынешних ЕГЭ обязательными для получения аттестата о среднем образовании являются только два - русский язык и базовая математика. Остальные экзамены школьники сдают в добровольном порядке и практически лишь в том случае, когда они нужны для поступления в вуз (т. е. это в чистом виде вступительные испытания). Доля сдающих здесь колеблется от 4% до 60% в зависимости от предмета. Такие экзамены нельзя называть выпускными ни по сути, ни по закону об образовании, в котором записано (ст. 59, часть 2), что выпускная итоговая аттестация является ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ. Подчеркнем, что результаты единых экзаменов не оказывают никакого влияния на оценки аттестата.
Две функции - выпускная и вступительная - формально объединены сегодня только в экзамене по русскому языку. До недавнего времени в этом качестве выступал и ЕГЭ по математике, однако в 2015 году его аттестационная функция была передана новому чисто выпускному базовому единому экзамену, а прежний математический ЕГЭ получил название «профильного» и стал таким же добровольным, как и остальные вступительные ЕГЭ. Теперь многие школьники сдают оба эти ЕГЭ одновременно. Базовый - для получения аттестата, профильный - для поступления в вуз. Таким образом, практика показала несостоятельность идеи объединения двух функций в одном экзамене.
Итак, из всех ЕГЭ выпускными аттестационными являются только два, которые учащимся необходимо сдать на минимальный зачетный балл. И здесь важно отметить то реальное содержание, которое стоит за этим баллом. Так вот, для получения аттестата по базовой математике школьнику достаточно написать правильный ответ на 7 заданий следующего типа:
1) В квартире две комнаты: одна имеет размеры 3 на 6 метров, другая - 4 на 5. Найти площадь большей комнаты.
2) Килограмм моркови стоит 40 рублей. Вася купил 2 килограмма моркови и заплатил сто рублей. Сколько он получит сдачи?
3) Дана формула F=ma. F=84, m=21. Найти а.
4) Сложить дроби 1/2+2/5.
5) По графику месячной температуры определить день, когда она была максимальной.
6) Даны величины: рост ребенка, высота горы и толщина листка бумаги. Даны значения: 5 км, 110 см и 0,2 мм. Требуется установить соответствие между величинами и значениями. (То есть понять, что 110 см - это как раз рост ребенка; такое называется теперь «задачей на чувство числа»).
Из 20 заданий базовою ЕГЭ десять - такие. Остальные немного сложнее, но они никому не нужны: для получения аттестата достаточно решить 7, с запасом - 10.
Отсюда видно, что уровень государственной аттестации по математике в 11 классе практически не выходит за пределы начальной школы. Тем самым фактически объявлено (и учителям, и школьникам), что для получения аттестата изучение математики в средней школе теперь не требуется.
Зачетный порог ЕГЭ по русскому языку аналогичный: его вполне преодолевает средний выпускник начальной школы.
Надо подчеркнуть, что крайне низкий уровень выпускных требований - это неустранимый системный недостаток ЕГЭ. «Независимая, объективная и единая» аттестация в наших условиях может быть только такой. Система образования страны крайне разбалансирована, уровень разных школ отличается на порядок, и повышение аттестационной планки приведет к провальным результатам не только в отдельных школах, но и районах, что недопустимо по социально-политическим причинам. И перспективы здесь строго негативные, потому что деградация школы ежегодно вынуждает понижать уровень аттестации, что, в свою очередь, ведет к дальнейшему снижению качества образования.
Итак, вместо прежних выпускных экзаменов по восьми дисциплинам у нас теперь два аттестационных ЕГЭ на уровне начальной школы. В такой ситуации вполне можно сказать, что государственный контроль за качеством знаний в средней школе полностью отсутствует. Однако дальше будет показано, что выпускной стандарт на уровне ноль (как по базовому математическому ЕГЭ) гораздо разрушительнее для образования, чем полное отсутствие какого-либо контроля и передача функций аттестации школьному учителю.
3. Школа без выпускных экзаменов: свобода не учить и не учиться
Отмена выпускных экзаменов и перенос вступительных испытаний в школу под видом ЕГЭ изменили её социальную функцию, превратив школу в некую ступеньку на пути в вуз. Значение среднего образования как такового существенно упало. Школьники, не ориентированные на обучение в вузе, обрели возможность получать аттестаты с практически нулевыми знаниями по всем предметам. Для большинства остальных ЦЕЛЬЮ И СМЫСЛОМ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ СТАЛИ БАЛЛЫ ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ЕГЭ. В какой степени школа оказалась в состоянии выполнить этот запрос - о том речь пойдет ниже. Сейчас отметим главное: наша основная образовательная традиция - учить всех - вступила в противоречие с новой реальностью и оказалась разрушенной в считанные годы. Набор вступительных ЕГЭ у каждого школьника свой, и дисциплины, не входящие в этот набор, с полным основанием рассматриваются им как излишняя нагрузка. Здесь возникает консенсус в отношениях ученика (и его родителей) с одной стороны и учителя - с другой. Учитель получает полную свободу не обращать внимания на детей, не интересующихся его предметом (а работа с отстающими - самая неприятная нагрузка для учителя), а ученик - свободу не учиться. Заметим, что в условиях такой «свободы» появляется возможность вообще никого не учить, а лишь имитировать образовательный процесс (масштабы этой имитации таковы, что о ней говорил президент в послании Федеральному Собранию от 04.12.14). Естественно, что система ЕГЭ получала всё большую поддержку и с той, и с другой стороны при стремительном падении качества образования. Всё это справедливо называется «развращением халявой».
После введения ЕГЭ каждый учитель был вынужден строить новую профессиональную стратегию в зависимости от того, с каким учениками он работал.
В профильном классе большинство учащихся ориентированы на одни и те же ЕГЭ, что ставит перед учителем конкретную задачу подготовки к ним. По математике, например, это означает неизбежный крен в сторону изысканной техники решения заданий повышенной сложности в ущерб тем разделам курса, которые не представлены в ЕГЭ (а это порядка 40% программы). Плюс обязательный постоянный тренинг (натаскивание), без которого высоких баллов не получить. Такая стратегия снижает общее качество математической подготовки (причем именно в той части, которая по Ломоносову «ум в порядок приводит»), но фатальных последствий в себе не несет. Более того, с точки зрения ученика и учителя здесь всё благополучно: дети серьезно занимаются предметом, получают высокие баллы ЕГЭ, поступают в престижные вузы, учителя имеют высокие зарплаты и рейтинги и т. д.
Однако надо заметить, что ЕГЭ являются вступительными экзаменами во все вузы сразу (в том числе - самые престижные) и поэтому содержат задания, предназначенные для отбора лучших из лучших. Такие задания по определению недоступны среднему ученику, и, как это ни прискорбно, среднему учителю тоже. Большинство педагогов в принципе не могут обеспечить полноценную подготовку к ЕГЭ. И бесполезно их обвинять в этом, потому что подготовка к вступительным экзаменам в элитные вузы никогда не была и не может быть функцией массовой средней школы.
Поэтому описанный выше вариант доступен только учителям очень высокой квалификации (таких не более 5-10% от состава учительского корпуса) и при условии специального подбора состава учеников.
При этом речь здесь идет лишь о профильных дисциплинах специализированного класса. Все прочие «науки» оказываются в положении пасынка. Попытки учителя истории или литературы заставить школьников- математиков серьезно заниматься его предметом встречают активное противодействие не только со стороны учеников и их родителей (зачем детей на ерунду отвлекаете?), но и коллег, и руководства школы. Ведь такая «дополнительная нагрузка» снижает шансы выпускников на высокие баллы профильных ЕГЭ, а именно эти баллы являются мерилом качества и школы, и учителя.
Поэтому нормой в старших профильных классах всё больше становится легкая имитация преподавания прочих дисциплин, которая временами доходит до того, что уроки совсем не проводят, хотя они как бы стоят в расписании, и учителя за них получают зарплату.
В обычных старших классах массовой школы ситуация еще более тягостная. Там собраны ученики с совершенно разными ЕГЭшными интересами, и удовлетворить их «образовательные запросы» в рамках одного класса на одних уроках в принципе невозможно. Учителю остается «проходить программу», понимая при этом, что его уроки не нужны фактически никому, даже тем, кто будет сдавать единый экзамен по его предмету, поскольку подготовка к ЕГЭ требует иных технологий. А внедрение этих технологий на обычном уроке сделает невыносимым пребывание на нем тех, кому данный ЕГЭ не нужен.
Из сказанного следует, что паша традиционная система обучения оказалась в глубочайшем структурном противоречии с системой ЕГЭ. Подготовка к единым экзаменам, которая стала целью среднего образования, может быть обеспечена только в профильных классах (и у репетиторов, разумеется), а массовая школа дать её не в состоянии, и пребывание в ней для прагматичного школьника потеряло всякий смысл.
Система ЕГЭ фактически ликвидировала среднее образование в его прежнем понимании, когда от выпускника требовали знания всех предметов школьной программы. Сегодня великим чудом смотрятся классы, где одинаково хорошо преподают математику и литературу, историю и физику, выпускники которых с одинаковым успехом поступают на гуманитарные и технические специальности и просто являют собой пример культурных и грамотных людей.
4. Статистика катастрофы
Числовые характеристики процессов, идущих в нашем среднем образовании, сводятся сегодня в основном к результатам ЕГЭ и его выпускного аналога для 9 класса - ОГЭ. Поскольку нас интересуют показатели школы в целом, а не достижения отдельных групп, сдающих тот или иной добровольный вступительный ЕГЭ, ограничимся двумя обязательными дисциплинами.
МАТЕМАТИКА. По результатам ЕГЭ-2012 около 14% выпускников практически ничего не вынесли из курса математики средней школы (см. [1] И.В. Ященко, А.В. Семенов, И.Р. Высоцкий. Методические рекомендации по некоторым аспектам совершенствования преподавания математики. ФИЛИ. 2014.) В 2014 году таких школьников стало уже почти 25%, о чем объявил глава Рособрнадзора С.Кравцов на коллегии Минобрнауки 1 октября 2014 года ОГЭ-2014 показал, что среди девятиклассников этот показатель варьировался от 30 до 50% в зависимости от региона (см. упомянутую выше работу [1] И. Ягценко и др.).
Осенью 2014 года было впервые проведено национальное исследование качества образования (НИКО) по математике в 5-7 классах. Организатор и руководитель НИКО И Ященко на «круглом столе» по проблемам математического образования в ГД РФ 24 декабря 2014 г. сообщил, что в 7-х классах 50% учеников уже выпали из учебного процесса (попросту говоря, математику не воспринимают), а общие результаты семиклассников при решении элементарных задач хуже, чем у школьников 5 класса. Немыслимый феномен, когда в результате обучения уровень знаний падает!
Итак, мы видим числовые характеристики катастрофического процесса: в 2012 году 14% школьников «прошли мимо» математики среднего звена, в 2014- м - 25%, в 2016-м (прогноз) - 30-50%. Судя по результатам НИКО, в 2019-м, когда семиклассники 2014 года станут выпускниками, ситуация будет ещё хуже. Причем, если в 9-11 классах эти показатели можно списать на «прагматизм гуманитариев», ориентированных на сдачу ЕГЭ по математике на минимальный балл для получения аттестата (а для этого осваивать программу среднего звена не обязательно), то в 5-7 классах характер учебного процесса почти полностью определяется учителем. И те 50% семиклассников, о которых упоминал Ященко, целиком на совести школы, получившей возможность записать их в «гуманитарии» и не учить вовсе.
Заметим, что ссылки на «честность» ЕГЭ, которыми Рособрнадзор обычно оправдывает снижение результатов экзамена (см. http://www.ug.ru/news/13017), ни в коей мере нельзя отнести к НИКО, поскольку это обследование проводилось без видеонаблюдения и рамок металлоискателей, и вполне вероятно, что реальная ситуация ещё хуже.
В 2015 году провели реформу, которая еще более ускорила процесс деградации: был введен аттестационный базовый ЕГЭ по математике в дополнение к прежнему единому экзамену, который перестал быть обязательным (теперь это вступительный профильный ЕГЭ). По иронии судьбы смертоносный для образования экзамен был введен в соответствии с «концепцией развития математического образования», что прямо говорит о «качестве» этой концепции.
Как уже было отмечено в п. 2, зачетный порог базового ЕГЭ низок до безобразия. Этот экзамен предлагали с целью аттестации «гуманитариев», тех школьников, которым математика не нужна для поступления в вуз и которые своим пренебрежительным отношением к предмету снижали средний балл ЕГЭ. Но фактически был установлен выпускной образовательный стандарт на уровне абсолютной двойки для всех, что привело к ускорению деградации математического образования.
Аттестационный порог прежнего «единого» ЕГЭ по математике также был предельно низок (3 задачи уровня начальной школы в 2014 году), но раньше он был упрятан в сложный экзамен и не был очевиден учащимся, вынуждая их заниматься математикой в большом объеме. В новом базовом ЕГЭ его примитивность предельно обнажена и откровенна.
Если государство на выходе из средней школы требует показать знания, которыми ученик обладает на входе, учить математику становится не обязательно. Уже в первый год действия новой системы доля школьников, сдававших базовый ЕГЭ, составила 60%. Это выпускники, которые выбрали для себя вариант получения аттестата на самом примитивном уровне. Значительная часть учителей с облегчением избавилась от необходимости готовить всех к прежнему обязательному сложному ЕГЭ и перешла на «базовый уровень». Как следствие, количество школьников, набравших высокие баллы по профильной математике, упало за один этот год более чем на 20% (хотя Рособрнадзор путем манипуляций с пересчетом баллов и прямых подтасовок пытался показать «рост»).
В 2016 году на базовый экзамен записались уже около 90% будущих выпускников. Доля тех, кто уверен в своих способностях пройти аттестацию на профильном уровне, уменьшилась почти в 4 раза! Эта статистика отражает самооценку школьниками своих математических знаний и свидетельствует о крайне негативных процессах, идущих в школе. Стала нормой ситуация, когда учащимся объявляют, что на уроках их будут готовить только к базовому экзамену, а профильный - «ваше личное дело». В результате резко сократилось число тех, кто собирается сдавать вступительный ЕГЭ. Тем самым подрывается база для подготовки инженерно-технических кадров.
РУССКИЙ ЯЗЫК. ЕГЭ по русскому отличается от математики принципиально. Во-первых, этот экзамен является обязательным конкурсным на все специальности. По этой причине подавляющее большинство школьников заинтересованы сдать его на максимальный балл.
Во-вторых, программа русского языка заканчивается в 9 классе, и дальнейшие занятия по русскому в 10 и 11 классах посвящены исключительно подготовке к ЕГЭ.
Результаты этого ЕГЭ имеют весьма отдаленное отношение к владению языком, и поэтому из них трудно извлечь какую-либо информацию о качестве работы учителей словесности. Отметим, что зазубренные к этому экзамену филологические факты, как правило, не находят практического применения ни в дальнейшей жизни, ни при обучении в большинстве вузов.
Введение ЕГЭ кардинально перестроило преподавание русского языка в средней (и начальной) школе. Практически полностью была ликвидирована такая форма учебной работы, как сочинение (заметим, что учебные программы при этом не менялись). Всё обучение подчинили главной цели - сдаче ЕГЭ на максимальный балл. Страна получила отлаженную система подготовки к ЕГЭ, начиная чуть ли не с первого класса (см., например, О.Д. Ушакова. Готовимся к ЕГЭ по русскому языку. 1 класс. 5 итоговых тестов с бланками ответов. «Литера». 2011), и ... стремительное падение грамотности выпускников. В августе 2014 против ЕГЭ высказался даже патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Его возмутила, в частности, потрясающая безграмотность нынешних слушателей духовных учебных заведений.
Слава Богу, теперь это уже в какой-то мере в прошлом. Возврат выпускного итогового сочинения положил начало восстановлению традиционного образования по русскому языку. Тем самым появились основания для того, чтобы повышать уровень требований к этому сочинению и в дальнейшем отказаться от аттестационного ЕГЭ. Сочинение - это наша национальная форма контроля уровня подготовки выпускников по русскому языку и литературе, которой более 200 лет. Качество этой формы аттестации не сопоставимо с качеством ЕГЭ. Абсолютно нелепо рассматривать итоговое сочинение как допуск к единому экзамену.
5. Чем отличаются обычные вступительные экзамены от ЕГЭ?
То, что конкурсные вступительные испытания предназначены для отбора лучших - известно всем. Но далеко не все знают, что прежние вступительные экзамены в вуз выполняли ещё одну функцию: они задавали абитуриенту уровень требований, который был необходим для дальнейшего обучения. С подготовки к этим экзаменам для будущего студента фактически начинался вузовский образовательный процесс. Вступительные испытания вполне можно назвать первой сессией, успешная сдача которой означала, что претендент будет способен усваивать образовательную программу.
Эта вторая (подготовительная) функция вступительных экзаменов в действительности была важнейшей, поскольку она (в большинстве случаев) исключала ситуацию, когда вновь зачисленный студент оказывался не в состоянии учиться. Вступительные испытания по одному предмету даже на разных факультетах одного вуза всегда были разными, потому что разными были требования к обучающимся. Никому не приходило в голову дать один и тог же вариант по математике будущим программистам и психологам, например.
Архитекторы ЕГЭ сделали именно это: предложили одно и то же для всех без исключения. Получился монстр, который подготовительную функцию не способен выполнить ни для кого, причем именно в силу своей универсальности. Оценочная шкала ЕГЭ хорошо ранжирует абитуриентов, но за баллами этой шкалы неразличим уровень знаний, который мог бы обеспечить усвоение образовательной программы конкретного вуза.
Минимальные проходные баллы ЕГЭ эту проблему не решают ни в коей мере. Минобровские пороги рассматривать в этом качестве вообще не серьезно. По математике, например, официальные 27 проходных баллов соответствуют решению шести простейших задач уровня 5-7 класса. В прежние времена с такими «знаниями» не взяли бы даже в 10 класс. Вуз имеет право поднять это значение. Допустим, он увеличит минимальный проходной балл до 50. Теперь для преодоления порога нужно не 6, а 10 задач ТОГО ЖЕ УРОВНЯ. И что от этого изменилось? По сути - ничего.
Каждое повышение проходного балла сужает круг претендентов. Причем за бортом нередко оказываются способные ребята, которые именно из-за своих способностей не уделяют должного внимания отработке «навыков сдачи ЕГЭ», и их обходит по баллам натасканная бестолочь. Заметим, что если вуз захочет обеспечить надежное знание абитуриентами геометрии, например, то ему придется установить немыслимый порог в 98 баллов (выпускников с такими показателями теперь всего 0,03%; нынешний школьник может сдать ЕГЭ по математике без всякого знания геометрии на 97 баллов). Теперь даже мехмат МГУ стонет оттого, что его студенты не знают элементарных геометрических фактов.
Итак, ключевой неустранимый недостаток ЕГЭ как вступительного экзамена состоит в том, что он не способен выполнять подготовительную функцию прежних вступительных испытаний. К тому же баллы ЕГЭ «действительны в течение 4 лет» (почему не пожизненно?), это положение записано в закон об образовании. А что остается от знаний через 4 года? Похоже, что разработчики закона не слышали вообще о главной функции вступительного экзамена.
Следствием является ТОТАЛЬНЫЙ ОБМАН МОЛОДЕЖИ. Школьники набирают свои баллы ЕГЭ, счастливые отправляются в вуз и там массового оказываются «у разбитого корыта»: учиться они не могут. С первого дня выпадают из образовательного процесса и либо уходят со временем, либо плывут на волнах нормативно-подушевого финансирования (которое не дает вузу самостоятельно от них. избавиться) с липовыми тройками к такому же диплому. Этот процесс охватил сегодня практически ВСЕ вузы и ВСЕ факультеты.
Самое безобразное в этой истории то, что, если бы хотя бы часть усилий, затраченных на подготовку к ЕГЭ, была направлена на достижение уровня прежних вступительных испытаний, те же студенты вполне успешно могли бы учиться в тех же самых вузах.