«Контрольный листок»: образование, культура, общество - Из истории юридического образования в Российской империи

Проблема о качестве высшего образования и, в частности, юридического, была актуальной и в педагогической среде российских университетов. Как не странно это будет звучать для наших современников, но подготовка юристов и тогда не всегда стояла на должной высоте. Что мы знаем об этом? Разве что несколько имен известных ученых - юристов и адвокатов, небольшая когорта которых всегда у нас на слуху.

Один из известнейших дореволюционных ученых - правоведов профессор А.Ф. Кистяковский отмечал, что «нигде безжизненнее не пишутся юридические сочинения и малонаставительнее не преподаются юридические науки, как у нас в России». Он считал, что в юридическом преподавании преобладает догматизм, оторванный от жизненных потребностей и юриспруденция превратилась в «безжизненное, окаменелое», и недаром по своей догматичности ее «сравнивают с богословскими науками».

Профессора били тревогу и по поводу «ревности» студентов при получении знаний. Профессор Московского университета П.Л. Карасевич отмечал, что «между нашими студентами - юристами замечается слабое посещение лекций и отсутствие сознания необходимости записывать их». А некоторые студенты за время учебы кроме лекций, не прочитали «ни одной серьезной книжке по праву».

Отношение студентов к лекции со временем становится как к отбыванию тяжелой, но необходимой повинности, и по мере знакомства с изучаемыми дисциплинами и переходом их на старшие курсы, аудитории быстро пустели. «В конце года там, в особенности на старших курсах, - отмечал другой профессор из Новороссийского университета П.С. Казанский, - сидит уже человек 5, 3, 1 из двухсот и более слушателей.

В наших университетах, особенно в начале их существования, было мало квалифицированных преподавателей, и кафедры замещались иностранцами. Приведем свидетельство самого иностранца - профессора Казанского университета Ф.К. Броннера, считавшего, что заезжие профессора в значительной части были индифферентны к науке, являлись случайными людьми и видели в университете «лишь дойную корову».

Действительно, некоторые из таких «профессоров», несмотря на долгое пребывание в России, плохо изъяснялись на русском языке. Да и некоторая отечественная профессура выглядела не лучшим образом. Н.И. Второе вспоминал: «Главное зло тогдашнего университетского преподавания заключалось в том, что профессора (за малым исключением) читали свои лекции крайне небрежно, не готовились к ним, не следили за движением своей науки, не указывали источников и не приучали студентов к самостоятельным трудам, к научным приемам в деле знаний». «Впрочем, - замечал мемуарист, - и такие профессора, и такие результаты университетского преподавания встречались не в одном Казанском университете». Так, профессор А.Ф. Кистяковский, вспоминая преподавание на юридическом факультете университета Святого Владимира (г. Киев), писал, что он в 70-х гг. XIX столетия «был беден хорошими преподавателями» и что «многие профессора были простыми передатчиками свода законов, или давно написанных книг».

Цивилист Н. Варадинов писал, что был у него в студенческие годы профессор русского права, который вовсе не читал лекции. В начале семестра он приходил в аудиторию и произносил несколько острот, после которых объявлял, что «слабость его груди не позволяет ему читать лекции, а потому он приглашает кого-либо из студентов диктовать его записки». После этого студенты видели раза в два месяца и выслушивали на немецком языке его сентенции в отношении русского права, типа такой: « мне следует читать вам, милостивые государи, русское право или вернее русское бесправие». И так в течение пятнадцати лет, пока его не отправили в отставку.

Действительно, такие лекции вызывали у студентов возмущение, насмешки, даже презрение, и в лучшем случае оставляли их равнодушными. Особенным насмешкам среди студентов прославился профессор Московского университета М.Я. Малов, преподававший теорию гражданского и уголовного права. По отзыву слушавшего его, он был «олицетворенной глупостью и ничтожеством», а по воспоминанию другого студента - «жалче, смешнее, беспомощнее всех были чтения ... Малова». По мнению третьих, лекции этого профессора являлись смесью изречений разных иностранных теоретиков - Беккарии, Бентама, Макиавелли и др. Примерно такие отзывы студентов были и о лекциях С.Н. Орнатского по энциклопедии права. По свидетельству А.Ф. Кони, в первой половине XIX в. состав профессоров юридического факультета Московского университета, в общем, был бесцветным. О лекциях профессора истории русского права И.Д. Беляева он отозвался так: «Довольно усыпительного характера, монотонные и без всякой исторической или юридической перспективы, так что мелкие подробности перепутывались с основными положениями и подчас совершенно затемняли их. Неясностью и сбивчивостью страдали лекции профессора гражданского права В.Г. Никольского, преподававшего «какую-то путаницу юридических терминов, афоризмов и туманных положений, называемую им гражданским правом».

Несмотря на проводимые реформы университетского образования, уровень подготовки преподавателей снижался одновременно с очередными реформаторскими устремлениями правительства. Один из профессоров, отдавших тридцать лет университетской жизни, писал по поводу университетского устава 1884 г. и его влияния на качество образования, что «несмотря ни на какие переделки уставов - особенно в последнее время, - профессорский персонал падает все ниже и ниже, университетская молодежь теряет своих естественных руководителей, перестает им верить и посещать аудитории, подпадая постороннему, внеуниверситетскому влиянию».

К дидактике юридического образования необходимо отнести и ряд более или менее частных вопросов, к примеру, о надлежащем языке преподавания. Студенты - юристы многих поколений, особенно первокурсники, жаловались на слишком сложный язык некоторых профессоров, перенасыщенностью их лекций трудно усваиваемыми специальными (латинскими и иностранными) терминами.

К счастью, не весь профессорский состав состоял из таких «преподавателей», современники донесли до нас и совсем иного рода свидетельства. Так, в памяти студентов остались замечательные лекции профессора Казанского университета Д.И. Мейера. Студенты были покорены методикой преподавания таких профессоров, как: замечательного специалиста в области истории и догмы римского права Н.И. Крылова (Московский университет), профессора Санкт-Петербургского университета и не менее знаменитого адвоката В.Д. Спасовича, который поднял преподавание юриспруденции до высокого уровня, поражая слушателей и глубиной эрудиции, и живостью, картинностью и изяществом изложения.

Превосходным лектором был и профессор Московского университета Б.Н.Чичерин, который по воспоминаниям А.Ф. Кони, «говорил на кафедре прекрасно, приковывая к себе, но, не утомляя внимания. Его сильный, сжатый и вполне определенный язык не давал повода ни к каким двойственным толкованиям». Кони высоко отзывался и о лекциях специалиста по гражданскому праву К.П. Победоносцева, финансового права Ф.Б. Мюльгаузена и государственного права Ф.М. Дмитриева. Ученостью и добротой формой изложения материала отличались профессора Санкт-Петербургского университета - В.И. Сергеевич (история русского права), А.Д. Градовский (государственное право), И.Я. Фойницкий (уголовное право и уголовное производство), Ф.Ф. Мартенса (международное право), Н.С. Таганцев (уголовное право). Все они являлись крупными учеными, создававшие свои капитальные труды (университетские курсы и монографии) на основе лекционного чтения, которые поднимали уровень университетского преподавания.

Что же касается методического обеспечения учебного процесса, разработки методики преподавания лекционных и практических занятий, то с этим дело обстояло не лучшим образом. Проблема о методах преподавания юридических наук в литературе фактически почти не обсуждался, да и методических пособий почти не существовало. В этом плане первенство принадлежало не университетам, а Демидовскому лицею в Ярославле, в котором собралась блестящая плеяда преподавателей - юристов, активно работающих как в научном, так и методическом плане.

К началу XX в. в университетах было издано лишь три учебно-методических пособия, предназначенных для проведения практических занятий с студентами - юристами. Первое было выполнено и опубликовано профессором Московского университета П.Л. Карасевичем в 1876 г. Два других были составлены преподавателями Демидовского лицея: методическое руководство профессора Н.Д. Сергеевича под названием «Казуистика (сборник судебных случаев для практических занятий по уголовному праву»); в 1900 г. выходят «Руководящие начала к преподаванию гражданского права» профессора лицея В.А. Юшкевича. Обе работы были опубликованы во «Временнике Демидовского юридического лицея».

Существовали и серьезные пробелы в программах учебных дисциплин. К примеру, если по университетскому уставу 1863 г. судебная медицина признавалась обязательным предметом при изучении уголовного права и процесс, то по университетскому уставу 1884 г. она была отнесена к разряду необязательных. Из восьми российских университетов, лишь один Московский сохранил ее в качестве обязательного предмета для студентов-юристов.

Выпускник университета «начиненный» теоретическими знаниями, недостаточно или вовсе не мог их применить на практике. В особенности от этого страдали суды. «В настоящее время некоторые студенты кончают университет, - говорил в начале XX века ординарный профессор Новороссийского университета П. Казанский, - не только не умея обращаться даже со Сводом Законов, но ни разу и не видев его». Это подтверждали и судебные деятели того времени. Так, один из старших председателей судебной палаты свидетельствовал: «я даже имел случай видеть кандидата на судебные должности, который на сделанный ему вопрос заявил, что он никогда не видел Свода законов Российской империи и не знает, из скольких томов он состоит». Другой старший председатель добавлял: «Знания, даже основных понятий права, у них самые ограниченные; знания законов нет почти никакого, так же как, и умения обращаться с законами, применить его к данному случаю... Большинство не может объяснить различие между такими основными понятиями уголовного права, как разбой, кража, грабеж; не знает различия между Полным собранием Законов, Сводом законов, Собранием Узаконений...».

Проблемные вопросы о недостаточной практической правовой подготовленности судебных специалистов в начале XX столетия поставил и «Журнал министерства юстиции». Его редактор В.Ф. Дерюжинский озвучил мнения министра юстиции старших председателей и прокуроров судебных палат о недостаточности общего и специального образования молодых юристов. Позволим себе сделать пространные выписки, и донести живое слово юристов начала XX столетия. Так, по словам старшего председателя одной из судебных палат, «молодые юристы оказываются из года в год все менее и менее подготовленными к практической служебной деятельности». Их неподготовленность заключалась и в неудовлетворительном знакомстве «с русской грамматикой», настолько плохо, что «пишут с грубыми орфографическими ошибками и совершенно игнорируют знаки препинания».

Такие эпитеты, как «грубые грамматические и орфографические погрешности», «прискорбная малограмотность» в отношении молодых юристов, пестрят оценки многих судебных деятелей. «За редким исключением, только что окончившие курс юридических наук не могут передать и выразить ни устно, ни письменно в ясной, логической форме свои мнения, причем неподготовленность в этом отношении нередко доходит до совершенного неумения выражать связно и последовательно свои мысли и до грубых грамматических и орфографических погрешностей». Один из судий писал: «молодые люди, окончившие университетский курс и поступающие на службу по судебному ведомству, не только не имеют никаких практических сведений в области права», но и «являются неподготовленными теоретически, непривычными к юридическому мышлению, не умеющими излагать ни устно, ни письменно свои мысли, крайне неразвитыми и даже нередко забывшими или совсем не знающими правил русского правописания, причем замечено, что каждый последующий выпуск слабее в этом отношении предыдущего». Виной всему они ставили слабую образовательную подготовку средней школы.

Для нас, живущих в начале XXI в. и воспитанных на преклонении перед методическими способностями дореволюционных профессоров и высоком уровне университетского юридического образования, непривычно думать о каких-то серьезных проблемах, существовавших тогда. Однако оказывается в массе хорошего и замечательного в работе профессоров, «высвечивается» довольно много посредственности, тянувшая юриспруденцию в прошлое, к догматическому, оторванности от практических потребностей. И это видели прогрессивные профессора, болеющие за уровень подготовленности специалистов. Возможно, они и преувеличивали степень негативности университетского юридического образования, но они подняли проблему, которая назрела к тому времени и требовала своего разрешения.

Животрепещущей являлась проблема с выпускниками юридических факультетов, образовательный уровень которых год от года снижался, и это волновало юристов - практиков. Дело рассматривалось на самом высоком министерском уровне, но так и не получила достойного и правильного завершения. Многие проблемы по юридическому образованию, накопившиеся в российских университетах к началу XX в., перешли и к нам, и ждут своего разрешения.