| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Студенческие выступления 1953 года на физфаке МГУ как социальное эхо атомного проекта - продолжение
Услужливая администрация с самого начала ищет всяческие поводы, чтобы как-то «наказать» студентов за отправленное письмо, в связи с их якобы участием в некоторых «предосудительных» действиях (схема наказания широко распространенная в те годы). Таким удачным «побочным» поводом для гонений на студентов стали так называемые «противозаконные радиопередачи» по местной радиосети нового здания МГУ. Физики, поголовно помешанные в те годы на радиолюбительстве, при переезде в общежития нового здания быстро обнаружили, что электродинамическую теорему взаимности можно применить к радиосети МГУ. Хотя они запускали по сети только 40-ую симфонию Моцарта и некоторые другие классические музыкальные произведения (да еще пару танцевальных мелодий), их «сурово» наказали, когда выяснилось, что среди участников передач есть делегаты конференции. Впрочем, комсомольские выборные органы крайне вяло реагировали на попытки консервативных членов парткомов устроить по разным поводам руками комсомольских бюро «погромы» среди авторов письма. В результате виноватым достаточно формально объявили выговоры по комсомольской части и нескольких сняли с выборных общественных должностей. Нетрудно себе представить, какая судьба могла бы ожидать этих нелегалов-радистов, случись такое лишь годом раньше. Но сталинская эпоха уже уходила – настала «пора оттепели».
Здесь будет к месту еще раз вернуться к поэме «Евгений Стромынкин» [12], процитированной в стенограмме заседания парткома МГУ. Как мы уже указывали выше, она была написана Герценом Копыловым в 1949 г., однако, пик ее популярности приходится как раз на время расцвета студенческой социальной активности, когда автора уже не было на факультете. После окончания факультета он был направлен в Днепродзержинск учителем. Однако сама поэма, ее дух свободного творчества и резко-критический настрой оказались исключительно созвучны времени начала «оттепели» и IV Конференции. Партийное руководство почувствовало это влияние – критический дух поэмы был дерзок и недозволителен. Враг был назван, и партбюро (возможно не впервые) стало срочно разыскивать автора. Вряд ли сам Копылов подозревал об этом, а читатели свято хранили тайну. На титульном листе поэмы, хранившейся у нас с тех дней, на месте авторской фамилии, было написано просто «Автор», а в сноске крамольно пояснялось: «Автора даже партбюро не нашло». Автора тогда не нашли, но тех, кто помнил поэму и исполнял ее, преследовали различными способами. Насколько нам известно, кампании по поискам автора «Стромынкина» возникали, время от времени, до начала 60-х годов. Но, конечно, выявить всех «носителей» поэмы было невозможно. И в любой острой дискуссии, где встречались физики 50-х, неизменно цитировалась поэма «Евгений Стромынкин» – так был велик ее авторитет. И совсем не случайно она вспоминалась ругательно на заседании парткома МГУ. В высказываниях комсомольцев, писавших письмо в ЦК партии, несомненно, присутствовал дух поэмы. Письмо четырех и комиссия Малышева
Обстановка в стране менялась быстро и дальнейшие события показали, что момент обращения молодежи в ЦК партии с предложением о необходимости кардинальных перемен на физфаке МГУ оказался исключительно удачным. Политическая борьба тогдашнего руководства физфака с академиками, участниками атомного проекта, которая активно велась с середины 1940-х годов и не стихла после «несостоявшейся идеологической сессии 49-го г.», не была секретом для ЦК. Документы недавно открытых архивов показывают, что обращение в ЦК студенческой конференции с резкой критикой положения на физфаке было хотя и единственным массовым, зато далеко не самым авторитетным требованием перемены ненормального положения на физфаке МГУ, что было особенно существенно в связи с необходимостью подготовки молодежи для работы в атомном и ракетном проектах. По времени оно практически совпало с одним из важнейших импульсов, который стимулировал новое руководство всерьез заняться проблемой подготовки научных кадров. 12 ноября 1953 г. в Президиум ЦК КПСС, Г.М.Маленкову и Н.С.Хрущеву было направлено письмо, подписанное министром культуры СССР П.К.Пономаренко, министром среднего машиностроения В.А.Малышевым, президентом АН СССР А.Н.Несмеяновым и академиком-секретарем Физико-математического отделения АН М.В.Келдышем. На письме имелась помета: «Тов. Хрущев ознакомился 12.XII.53.ГШ». Позволим себе процитировать это письмо, где весьма авторитетно подтверждается актуальность выступления IV Конференции:
«Группа ученых: академики КУРЧАТОВ И.В., ЛЕОНТОВИЧ М.А., СОБОЛЕВ С.Л., ЛАВРЕНТЬЕВ М.А., ФОК В.А., ТАММ И.Е., АРЦИМОВИЧ Л.А., ПЕТРОВСКИЙ И.Г., член-корреспондент МЕЩЕРЯКОВ М.Г. и профессор БЛОХИНЦЕВ Д.И. в беседах с нами сообщили о неблагополучном, по их мнению, положении дел на физическом факультете Московского государственного университета.
При подробном ознакомлении... установлено следующее:
1. Научная [и педагогическая.– Авт.] работа находится на низком уровне... Из стен физического факультета МГУ за последние 10 лет не вышло ни одной заслуживающей серьезного внимания экспериментальной научной работы по основным проблемам современной физики… В общей структуре факультета отсутствуют кафедры по таким важнейшим и основным разделам современной физики как строение атома, строение атомного ядра, свойства элементарных частиц. Это объясняется тем, что... [профессорско-преподавательский.– Авт.] состав [факультета.– Авт.] в своей подавляющей части не имеет необходимых знаний и опыта для того, чтобы взять на себя руководство преподаванием и исследовательской работой в сколько-нибудь крупных разделах физики.
В течение многих лет физическим факультетом Московского университета управляет беспринципная группа, не представляющих, в значительной своей части, никакой научной ценности работников.
В свое время участники этой группы выжили из Московского университета целый ряд крупных ученых-физиков академиков В.А.ФОКА, М.А.ЛЕОНТОВИЧА, И.Е.ТАММА, члена-корреспондента С.Т.КОНОБЕЕВСКОГО и других.
В настоящее время эту группу возглавляют заместители декана факультета Ф.А.КОРОЛЕВ и Р.В.ТЕЛЕСНИН, профессора В.Ф.НОЗДРЕВ и Х.М.ФАТАЛИЕВ и активную помощь им оказывает декан факультета А.А.СОКОЛОВ.
[В ректорате ее поддерживают проректор университета К.А.САЛИЩЕВ и заведующий отделом кадров К.И.ПОЧЕКУТОВ. – Авт.].
Эта группа под предлогом борьбы с идеалистическими взглядами, дискредитирует крупнейших ученых нашей страны и в то же время поддерживает людей, не знающих современную физику, например инженера А.П.ЗНОЙКО (заведующего лабораторией №15 физического факультета) [доцента П.И.ШУШПАНОВА, изгнанного за склоку из Геофизического института АН СССР, профессора В.Ф.НОЗДРЕВА, провалившегося на работе в НИИ-88 Министерства оборонной промышленности. – Авт.].
...Попытки ректора Московского университета академика И.Г.Петровского привлечь к профессорско-преподавательской работе крупных ученых были встречены этой группой в штыки… Необходимо провести следующие меры [для оздоровления обстановки на факультете. – Авт.]:
1. Заменить руководство физического факультета МГУ и обновить состав Ученого совета, а также пересмотреть профессорско-преподавательский состав факультета, освободив от работы в Московском университете лиц, мало подготовленных для научной и педагогической работы, а также непосредственно ответственных за создавшуюся на факультете обстановку.
2. Привлечь к профессорско-преподавательской деятельности в университете крупных ученых-физиков, академиков И.Е.ТАММА, М.А.ЛЕОНТОВИЧА, Л.А.АРЦИМОВИЧА, Л.Д.ЛАНДАУ, А.И.ЩУКИНА, В.Н.КОНДРАТЬЕВА, членов-корреспондентов Академии наук СССР И.В.ОБРЕИМОВА, Е.И.ЗАВОЙСКОГО, М.Д.МИЛЛИОНЩИКОВА, М.Г.МЕЩЕРЯКОВА.
3. Пересмотреть состав кафедр...
Предполагаемые мероприятия были разработаны в результате обсуждения создавшегося на физическом факультете Московского университета положения с крупными учеными: академиками И.В.КУРЧАТОВЫМ, В.А.ФОКОМ, Д.В.СКОБЕЛЬЦЫНЫМ, А.Д.САХАРОВЫМ, И.Е.ТАММОМ, М.А.ЛЕОНТОВИЧЕМ, М.А.ЛАВРЕНТЬЕВЫМ, С.Л.СОБОЛЕВЫМ, Л.А.АРЦИМОВИЧЕМ, членом-корреспондентом АН СССР М.Г.МЕЩЕРЯКОВЫМ и профессором Д.И.БЛОХИНЦЕВЫМ.
Многие из этих ученых дали согласие включиться в преподавательскую работу на физическом факультете университета.
Товарищ КУРЧАТОВ в настоящее время находится в отпуске, он полностью согласен с нашими предложениями.
Просим одобрить наши предложения» (см., например, [1, с.282-285]).
В качестве комментария к этому весьма важному и ответственному документу можно добавить, что в нем возможно непроизвольно, а скорее сознательно, не упоминается тот факт, что при физфаке МГУ (Постановлением СНК СССР от 28 января 1946 г. [10, с.272]) для исследований в области ядерной физики, физики элементарных частиц, ускорителей, космических лучей создан НИФИ-2, а Постановлением СНК СССР от декабря 1948 г. [11] создано Отделение строения вещества с пятью кафедрами, можно сказать «по таким важнейшим и основным разделам современной физики как строение атома, строение атомного ядра, свойства элементарных частиц» (цит. по: [11]), или по смежным с ними разделам. Возвращаясь к списку физиков инициаторов обращения в ЦК, заметим, однако, что среди них имеется В.А.Фок и преобладают представители школ Тамма и Леонтовича, т.е. представители школ полностью отстраненных руководством физфака от работы на факультете.
В декабре 1953 г. ЦК принимает решение о создании специальной комиссии под руководством В.М.Малышева. Комиссия работала до августа 1954 г. и приняла кардинальные решения, резко изменившие положение на факультете. По ее итогам было принято Постановление ЦК КПСС от 5 августа 1954 г. «О мерах по улучшению подготовки физиков в МГУ» (см.[1; 8]), освобожден от должности декана А.А.Соколов, на его место назначен В.С.Фурсов (из команды Курчатова), – научный руководитель реактора «АБ» и первый секретарь парткома Лаборатории №2. Постановление практически реализует все основные пункты предложений, высказанные в письме, цитированном выше. В результате ситуация на физфаке МГУ кардинально меняется с осени 1954 г. Начинаются курсы, читаемые для всех отделений Л.А.Арцимовичем, М.А.Леонтовичем, И.К.Кикоиным, Л.Д.Ландау, С.Ю.Лукьяновым, А.И.Шальниковым и многими другими учеными, работающими как в атомном, так и в ракетном проектах. Знаменательно, что на этой же волне на физфаке возникает кафедра биофизики, начинает сказываться влияние взглядов ведущих физиков на естествознание в целом.
Студенчество не знало всей предыстории решений о реорганизации физфака. На поверхности события выстраивались в простую логическую цепочку: выступление студентов – письмо в ЦК партии – комиссия ЦК – смена декана физфака и приход на физфак академиков и профессоров, связанных с атомным и ракетным проектами.
Даже академик Роальд Зиннурович Сагдеев писал: «Вообще, приход Леонтовича в МГУ, так же как и Ландау и Тамма, был результатом победы, одержанной студентами-физиками в борьбе за перестройку факультета»[18, с.232].
Последствия
Эти события необыкновенно повысили авторитет физфаковского комсомола. Физики поверили в возможность влияния общественности, в социальные перемены. И эта вера, подкрепленная вскоре событиями ХХ съезда, «хрущевской оттепелью» и успехами физиков в ядерных делах и прорывом в космос, привела через несколько лет к серьезным переменам в жизни факультета. Новый декан поначалу поощрял студенческие инициативы. Представители студенчества были введены в деканское совещание и даже в методкомиссию факультета, определявшую научную политику, им были переданы вопросы распределения по кафедрам, а чуть позже и подготовка государственного распределения на работу.
Студенческое самоуправление развивалось. И это привело вскоре к поразительным социальным инициативам. Вот только те из них, которые выросли до масштабов всесоюзных: создание целинных строительных отрядов в 1958–1959 гг., рождение традиции юмористических «Дней физика» в 1960 г. (на физфаке первоначально – «День рождения Архимеда»), создание физико-математических школ – первая из них колмогоровская школа-интернат при МГУ (1963 год) и рождение физического искусства – сначала в виде серии пяти физических опер-капустников (1955–1972 гг.) (первая – опера «Дубинушка» – 1955–1957 гг., самая известная – опера «Архимед» – впервые поставлена в 1960 г.), а затем полупрофессиональной школы физиков-поэтов, бардов и композиторов. Но это – уже 60-ые годы, хотя начало всем этим традициям было заложено именно комсомольской конференцией 1953 г. Память о ней до сих пор хранят выпускники физфака 1950–1960-х годов, которые жили в атмосфере ею рожденной и для которых ее мощное последействие было осязаемой реальностью.
К сожалению, демократические реформы 1954 г. в отношении студентов и студенческого самоуправления так и не были доведены до конца. Для повседневной работы, если не сказать борьбы, со студенчеством была избрана специфическая административная тактика – с 1954 г. на физфаке МГУ начинает постепенно формироваться бюрократический штат деканата, включающий целую иерархию мелких чинов: заместителя декана, главного инспектора и инспекторов курса (до этого обходились одним инспектором на все курсы). Во главе учебной части деканата становится И.И.Ольховский – выходец из консервативной школы физфака, который, опираясь на новый аппарат, ведет многолетнюю, последовательную работу по ограничению вольностей студентов. Поэтому с середины 1950-х гг. жизнь студенчества физфака МГУ проходит под знаком подспудной борьбы комсомола и студентов с бюрократией деканата. События 1953-го г. неоднократно вспоминаются в этой связи и становятся примером для подражания. Студенческие выступления 1956-го, 1961-го, 1966-го гг. вновь приводят на физфаке к мощным всплескам самодеятельной социальной инициативы молодежи.
События 1953–1954 гг. на физфаке породили среди некоторой части молодежи физфака и его выпускников устойчивый миф о силе общественного мнения в советском обществе и эффективности общественных инициатив. Администрации и консервативной части парторганизации факультета и МГУ пришлось потрудиться, чтобы ликвидировать этот неприемлемый для научно-партийного истеблишмента миф, который, овладев массами, «становился материальной силой». Но влияние физиков-ученых, реализовавших атомный и космический проекты 1950-х гг., постепенно падает, укрепление административной системы в стране в целом продолжается. Укрепляется бюрократия и на факультете и вытеснение ею студенческого самоуправления приводит к началу 1970-х к угасанию самодеятельности физиков, к потере демократических традиций и к забвению или к трансформации в формальные мероприятия ярких социальных инициатив 1950–1960-х годов. В конечном итоге здесь, как и в других слоях советского общества того времени, постоянное давление консервативных кругов ведет к формированию идеологии эпохи застоя. Физический факультет МГУ к началу 1970-х теряет свою особенность и статус социального лидера. Но память о ярких инициативах прошлых лет поддерживает и порой воскрешает в физиках социальную энергию: живет студия «Архимед», отправляются на целину строительные отряды ветеранов 1978 и 1988 годов, получает широкую известность творчество поэтов, композиторов и исполнителей, вышедших с физического факультета. Нет сомнения, что в социальной жизни научного сообщества события 1953 г. на физфаке оставили свой след.
Итоги
Итак, подведем итоги.
–В период 1930–1940-х гг. в российском физическом сообществе происходили неоднократные столкновения «академической» и «консервативной» школ физиков, формально имевшие характер философских и политических дискуссий, а, по существу бывшие борьбой за политическое руководство наукой. Как следствие на физфаке МГУ к началу 1950-х гг. обрела силу «консервативная» группировка, выступавшая с идеологической и политической критикой новейших направлений физики и использовавшая методы политического шантажа для захвата должностей и административных позиций. Как показали драматические уроки сессии ВАСХНИЛ и подготовка «идеологической сессии» по физике 1949 г., победа «консервативного» крыла могла привести к разгрому физики и откату науки в России на много лет назад, как это произошло в биологии, что имело бы серьезные политические последствия для страны.
–Поскольку «академическая» школа физиков реально возглавляла научную сторону атомного проекта, объединявшего многие школы других научных направлений, борьба с «консерваторами» была одновременно и борьбой за сохранение естественных наук в России. «Консервативная» школа рассматривалась и поддерживалась властью как альтернативная по отношению к «академической», и не исключено, что она могла бы быть использована в подходящем случае в этом качестве.
–Студенческие выступления осени 1953 г. не были случайны, но имели своими корнями политические события 1930-х и 1940-х годов, в частности, политическую борьбу школ в физике. Студенчество начала 1950-х гг., прошедшее войну и защищенное щитом атомного проекта, было скептически настроено по отношению к политическим играм, предпочитая работу в новой физике и технике. Конкретные события конца 1940-х: антинаучные дискуссии на физфаке и в ФИАНе, гонения на С.Э.Хайкина, В.А.Фока и А.М.Маркова, политические кампании 1950–1952 гг. – настраивали студентов против консервативной школы физфака. События 1953 г. продемонстрировали, что студенчество в конфликте консервативной и академической школ было на стороне последней, а идеологические аргументы рассматривало как демагогию, свойственную уходящей сталинской эпохе.
–Внешним поводом для начала студенческих критических выступлений в адрес научного и административного руководства физфака стали политические события 1953 г. – смерть Сталина, арест Берии, – которые воспринимались молодежью как шаг в сторону демократизации страны, общий эмоциональный подъем был также связан с открытием нового здания МГУ на Ленгорах – новая политика и новые возможности воспринимались студенчеством как начало новой эпохи.
–Лидерами студенческих выступлений стали старшекурсники, учившиеся ранее на физтехфаке, и молодежь ядерного отделения НИИЯФ МГУ, тесно связанные с работами по атомному проекту, знавшие позицию ученых-атомщиков и чувствовавшие их правоту. Авторы письма в ЦК и комсомольский актив вели себя мужественно, не шли на компромиссы и довели дело до логического конца, несмотря на реальность угрозы возможных политических гонений. Студенчество продемонстрировало гражданскую зрелость, самостоятельность в борьбе за демократические преобразования, правильно выбрало тактику действий, что позволило достичь положительных результатов, несмотря на резкое противодействие «консервативного» крыла и партийных органов МГУ.
–Практически одновременно со студенческими выступлениями состоялся серьезнейший демарш ученых атомного проекта, которые опирались на свой авторитет – следствие конкретных дел. Они добились смены декана, и сами пришли преподавать на физфак, кардинально изменив его профессиональный и научный уровень и ликвидировав монополию «консервативной» школы на руководство факультетом. Тем самым было расчищено поле для развития новой физики, ликвидирована опасность рецидивов «лысенковского» переворота в физике. Уходят в прошлое политические обвинения, начинается период творческого подъема в физике и биофизике, расцвета российской физики 1960-х гг.
–Успех демарша ученых атомного проекта, воспринятый многими и как положительный итог студенческих выступлений 1953-го г., возникшая уверенность молодежи в своих силах и новых возможностях, поддержанные новым руководством факультета и научными школами ядерной физики и космической техники, создание новых форм студенческого самоуправления – все это привело к рождению на физфаке МГУ к середине 1950-х гг. ряда социальных молодежных инициатив, многие из которых вышли на всесоюзную арену, приобрели широкую известность и способствовали формированию политической атмосферы шестидесятых годов в стране.
Итак, мы видим, что студенческие выступления 1953 г. на физфаке МГУ были первыми политическими выступлениями молодежи послесталинской эпохи, направленными на преодоление «сталинских порядков». На фоне активной поддержки сообщества ученых атомного проекта эти выступления привели к кардинальному изменению общественно-психологической атмосферы на физфаке МГУ и способствовали демократизации молодежи в России 1950–1960 гг. – формированию времени шестидесятников.
В заключение авторы выражают благодарность А.В.Андрееву, В.Г.Неудачину [19; 20], Е.А.Романовскому (за документальные сведения о создании НИФИ-2 и Отделения строения вещества), Е.А.Шаповалу (за предоставление документов из Центрального архива общественного движения «Мемориал»), Е.П.Велихову, В.П.Визгину, и Н.А.Черноплекову (за поддержку работы). Для воссоздания истории IV Конференции особое значение имели воспоминания об этих событиях В.Г.Гришина [21] – одного из ее главных реальных организаторов, которого уже, к сожалению, нет с нами.
Список литературы
1. Андреев А.В. Физики не шутят. Страницы социальной истории Научно-исследовательского института физики при МГУ (1922-1954). М., 2000.
2. Томилин К.А. Физики и борьба с космополитизмом // Физика ХIХ–ХХ вв. в общенаучном и социокультурном контекстах. M., 1997. C.264-304.
3. Сонин А.С. Физический идеализм. История одной идеологической кампании. M., 1994.
4. Кривоносов Ю.И. Сражение на философском фронте. (Философская дискуссия 1947 г. – пролог идеологического погрома науки) // Вопросы истории естествознания и техники (ВИЕТ). 1997. №3. С.63-86.
5. Горелик Г.Е. Три марксизма в физике 30-х годов // Природа. 1993. №5. С.86-94.
6. Горелик Г.Е. Философская подоплека советского атомного проекта // Природа. 1994. №7. С.68-78.
7. Горелик Г.Е. Москва, физика, 1937 год // Трагические судьбы репрессированных ученых АН СССР. М., 1995. C.54-75.
8. Визгин В.П. Ядерный щит в «тридцатилетней войне» физиков с невежественной критикой современных физических теорий // Успехи физических наук. 1999. Т.169. №12. С.1363-1389.
9. Терлецкий Я.П. Операция «Допрос Нильса Бора» // ВИЕТ. 1994. №2. С.18-44.
10. Летопись Московского университета / Под ред. И.А.Федосова. М., 1979.
11. Антипова И.А., Кузнецов А.П., Лазукин В.Н., Лобанов Ю.Н., Сарычев Л.И., Тулинов А.Ф. Отделение ядерной физики физического факультета МГУ // История и методология естественных наук. Физика.М., 1970. Вып.8. С.3-22.
12. Копылов Г.И. Евгений Стромынкин (роман в стихах) // ВИЕТ. 1998. №2. С.96-122.
13. Копылов Герцен. Четырехмерная поэма и другие неодномерные произведения. Мюнхен, 1990.
14. Физтех и физтехи: учебное пособие. М., 1996.
15. Панасюк М.И., Романовский Е.А., Кессених А.В. Начальный этап подготовки физиков-ядерщиков в Московском государственном университете. (Тридцатые–пятидесятые годы.) // История советского атомного проекта: документы, воспоминания, исследования / Отв. ред. В.П.Визгин. СПб, 2001. Вып.2. (в печати).
16. Стенограмма заседания парткома МГУ 11 ноября 1953 г. // Центральный архив общественного движения «Мемориал» (ЦАОДМ). Ф.478. Оп.3. Ед.хр.12. ЛЛ. 2-130.
17. Постановление парткома МГУ от 2 декабря 1953 г. // ЦАОДМ. Ф.478. Оп.3. Ед.хр.12. ЛЛ.189-190.
18. Сагдеев Р.З. Сколько каши было съедено // Воспоминания об академике Леонтовиче. М.,1990. С.232-235.
19. Воспоминания Болотовского Б.М., Кессениха А.В., Неудачина В.Г., Пащенко В.И. // Архив студии «Архимед» / Запись выполнена С.К.Ковалевой в августе–сентябре 1999 г., распечатка А.А.Харламова. (См. также электронный архив Сектора истории физики и механики ИИЕТ РАН C:\dockess\KOVALEVA. Создан 18.05.2000.)
20. Воспоминания о Четвертой комсомольской конференции физфака МГУ, т.н. студенческом бунте 1953. Обстановка, предыстория, хроника, последствия. (Информаторы Кессених А.В., Неудачин В.Г. и др.) // Личный архив С.К.Ковалевой / Запись и расшифровка выполнены С.К.Ковалевой.
21. Воспоминания Гришина В.Г. // Личный архив Ю.В.Гапонова / Запись и расшифровка выполнены Ю.В.Гапоновым в 1990 г.
|
| Календарь |
| « Апрель 2024 » | | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | | 29 | 30 |
|
|
