«Контрольный листок»: образование, культура, общество - Российский рынок диссертационных услуг часть 2.1

В середине же 1980-х гг. главными потребителями диссертаций, как это ни удивительно, были, с одной стороны, аспиранты-очники и соискатели, а с другой — номенклатура. Хотя повторим, диссертации на заказ, с использованием административного ресурса писались и раньше.

Типичным заказчиком диссертации в советское время был выходец из национальных республик бывшего СССР, прикрепленный к аспирантуре одного из научно-исследовательских институтов Академии наук[1]. Другая категория потребителей диссертаций — иностранцы, поступившие в аспирантуру, или соискатели ученой степени по целевому набору. Для первой категории заказчиков, которые, как правило, происходили из хозяйственной и номенклатурной среды, диссертация являлась исключительно элементом престижа и в определенной степени признаком успешной социализации. Например, в некоторых закавказских семьях наличие кандидатской степени было одним из непременных условий для возможности вступать в брачные отношения[2].

Для иностранцев (чаще всего граждан стран Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока) получение ученой степени рассматривалась в качестве важного этапа в жизни, залога успешной профессиональной карьеры в будущем. Об этом свидетельствует возраст и семейный статус иностранцев, защищавших диссертации в Советском Союзе: в основном это люди среднего возраста, имеющие двух и более детей. Данные факторы позволяют предположить осознанность выбора «академической карьеры» за пределами своей страны.

Судя по всему, для этих двух категорий аспирантов написание диссертации на русском и к тому же академическом языке было большой и труднопреодолимой проблемой[3]. Это не означает, что все аспиранты из указанных регионов приобретали диссертации за деньги. Но тот факт, что для многих аспирантов из республик Советского Союза и дружественных стран требовалось привлечение дополнительных ресурсов для приведения диссертации в соответствие грамматическим и орфографическим правилам русского языка, позволяет, по меньшей мере, усомниться в самостоятельности написания последнего варианта работы.

В середине — конце 1980-х гг. на зарождающемся рынке диссертаций появилась новая категория потребителей — партийно-хозяйственная номенклатура. И снова, по утверждению экспертов, эта группа потребителей представляла, главным образом, так называемые «национальные кадры» — руководителей республиканских партийных и административных структур. В данном случае институционально процесс написания диссертации принимал административный характер: диссертация писалась уже «остепененными» сотрудниками академических учреждений, для которых эта форма работы оформлялась по принципу партийного задания, отказ от выполнения которого грозил самыми серьезными последствиями.

Ситуация резко изменилась в начале 1990-х гг. Поток заказных диссертаций в этот период стал массовым: основными заказчиками диссертаций начинают выступать публичные политики. И вызвано это было, как ни удивительно, блеском и славой верхушки политической элиты России.

Известно, что подавляющая часть государственных чиновников высшего уровня имела в начале реформ очень хорошее образование, иногда подкрепленное дипломами западных университетов. Не случайно именно тогда появился термин «гарвардские мальчики».

Лексикон политического истэблишмента пестрил необычными для слуха большинства россиян понятиями. Вершина политического Олимпа России олицетворяла собой академичность и соответствие «международным стандартам». Она свободно владела не только академической, главным образом экономической и политологической терминологией. Политический истэблишмент России образца начала — середины 1990-х гг. свободно объяснялся с западными коллегами на иностранных языках, что в немалой степени способствовало налаживанию контакта с международными организациями. В то же время эти знания влияли на другой процесс — социального исключения большинства российских публичных политиков из этого привлекательного круга общения. «Выход» из этой трудной ситуации наши политики нашли чрезвычайно быстро и очень оригинальным способом[4].

Другим и, пожалуй, наиболее важным мотивом получения ученых степеней публичными политиками выступает возможность использования этой степени в качестве ресурса, позволяющего осуществлять символическую власть. Графа в визитке с указанием информации об академических регалиях выступает в качестве символа, дающего возможность высказывать свое мнение от имени науки. Высказывание легитимного экспертного мнения, подкрепляемое формальным дипломом, дает весьма важные преимущества в конкурентной борьбе в сфере политики. Публичная дискуссия, подкрепленная соответствующим бэкграундом в виде простой надписи на экранах телевизоров, когда рядом с фамилией, например, депутата фигурирует еще и словосочетание «доктор экономических наук», усиливает влияние последнего, повышая авторитет и влияние на аудиторию. Но, с социологической точки зрения, более интересен другой факт. Обладатели купленных дипломов с течением времени сами начинают верить в то, что они действительно являются представителями академического сообщества и имеют полное право высказывать экспертное мнение от имени науки[5].

Конечно, нельзя забывать о том, что диссертация являлась и является в настоящее время важным элементом при конституировании социальной иерархии. Ученая степень выступает, с одной стороны, в качестве символа, свидетельствующего об «особых» способностях ее обладателя, с другой стороны, в качестве маркера, позволяющего провести границу между теми, кто имеет ученую степень, и теми, у кого ее нет. В академических кругах факт обладания ученой степенью имеет второстепенное знание, но когда речь идет о социальной жизни за пределами институтов, лабораторий и кафедр, ученая степень наделяется признаками статусных привилегий и почестей.

Важным мотивом получения ученой степени для публичных политиков является возможность конвертации данного символического ресурса в другие привилегии. Жизнь публичных политиков чрезвычайно динамична и непредсказуема. В силу этого приобретение степеней рассматривается в качестве ресурса, позволяющего построить предсказуемое будущее после завершения политической карьеры. Есть факты, указывающие на то, что ученая степень уже сегодня активно используется за пределами системы высшего и поствузовского образования, например, при трудоустройстве[6]. Хотя нельзя говорить о том, что существует прямая зависимость между обладанием ученой степенью и продвижением по служебной лестнице за рамками академической сферы. Однако в некоторых сферах такая связь явно прослеживается. Например, на 14 апреля 2005 г. 21 из 33 комитетов и комиссий Государственной Думы возглавлялся депутатами, имеющими ученые степени.

Состав же Государственной Думы поражает количеством «остепененных» депутатов. Чуть менее половины депутатского корпуса уже сегодня имеет ученые степени (см. табл. 3). Доминируют в этом отношении представители экономических дисциплин, далее следуют юристы, представители технических дисциплин и политологи. Таким образом, Государственная Дума в своем нынешнем составе по качеству персонала, часто измеряемого по количеству сотрудников, имеющих ученые степени и звания, явно превосходит многие научно-исследовательские и образовательные учреждения России.

Подобное рвение публичных политиков не могло остаться не замеченным. С середины 1990-х гг. процесс массовой защиты диссертаций был подхвачен государственными и административными работниками всех уровней, подавляющая часть защит диссертаций которых приходится на период с 1997 по 2004 г.[8] Таким образом, по мнению одного из экспертов, «достаточно большая доля «престижных» диссертаций,… которыезащищаются людьми типа министров, генералов, лидеров партий и т. д.,… конечно же, куплены или написаны штабом (подчиненными и пр.)» [интервью 12].

Важно подчеркнуть, что приобретение диссертации чиновниками (особенно низового уровня) и публичными политиками включает и соревновательный момент. Для многих из них диссертация является статусной привилегией, признаком «избранности». И отставание в этой соревновательной борьбе чревато риском оказаться исключенным из важных социальных кругов. Ученая степень — это такой же элемент статусных привилегий, как служебный автомобиль, просторный кабинет и большое количество подчиненных. Иными словами, приобретение диссертации — это форма одновременно «демонстративного и подставного потребления», о которой еще в конце XIX в. писал Т. Веблен[9].

Аналогична и мотивация генеральского корпуса и в целом военных. С одной стороны, часть сотрудников силовых структур после завершения военной карьеры переходит в разряд публичных политиков и преследует вышеизложенные, релевантные политической сфере цели, с другой стороны, ученая степень дает возможность при определенных обстоятельствах получить право преподавания в военных академиях и иных учреждениях системы высшего образования.

Для бизнесменов и топ-менеджеров крупнейших компаний приобретение ученых степеней имеет сегодня принципиальное значение. Если в середине 1990-х гг. диссертация являлась исключительно статусным атрибутом и никак не влияла на траекторию деловой жизни, была «довеском» к прочим регалиям, то в настоящее время ученая степень выступает механизмом дистанцирования и дифференциации уже внутри предпринимательских групп. Институционализация российского бизнеса сопровождается налаживанием связей с международным деловым сообществом, которое, как и любая другая привилегированная статусная группа, также имеет достаточно четко обозначенные признаки членства. Для того, чтобы быть принятым в данное сообщество, уже недостаточно иметь соответствующий объем экономического капитала, но важно обладать, демонстрировать и уметь пользоваться статусными привилегиями. И образование, подтвержденное формальными дипломами, в данном случае является одним из признаков, позволяющих получить доступ в это относительно закрытое сообщество[10].

Наконец, последняя категория потребителей диссертаций — это ближайшие родственники или друзья членов академического сообщества. Значительная часть членов академического сообщества в силу особенностей профессиональной деятельности контактирует главным образом с «себе подобными», а это предопределяет специфику брачных отношений в рамках данной социальной группы. И помощь в написании диссертаций, например, жены, в данном случае выступает способом «поддержания» репутации (ученого) на определенном уровне, поскольку вынесение на защиту некачественного текста может нанести непоправимый урон имени[11].

Итак, какие же факты позволяют «обвинить» описанные выше категории людей в том, что они не принимали или принимали минимальное участие в написании текстов диссертаций? Иными словами, какие индикаторы мы можем привлечь для определения статуса диссертации! По мнению экспертов, к этим связанным друг с другом переменным следует отнести:

• временные ограничения. Считается, что карьера публичного политика, бизнесмена, государственного чиновника, топ-менеджера или генерала не предполагает длительного отвлечения от основной формы деятельности. Для самостоятельного написания диссертации требуется довольно значительное время. Не случайно согласно формальным процедурам на это отводится как минимум 3 года, и, по данным официальной статистики, значительная часть аспирантов не укладывается в эти сроки[12]. А этого времени в большинстве случаев у обозначенной категории соискателей степеней нет[13];

• место работы диссертанта. Эта переменная тесно связана с первой. Эксперты утверждают, что наиболее важным фактором отнесения диссертации к числу заказных является профессиональная деятельность соискателя ученой степени. Как правило, это подозрение касается тех, кто никак не связан с академической деятельностью[14];

• известность диссертанта в академическом сообществе. Диссертация, особенно в области общественных наук, является продуктом коллективного творчества. Ее положения должны обсуждаться в кругу коллег, получить их признание или, наоборот, неодобрение. В противном случае, особенно тогда, когда речь идет о докторской диссертации, есть основания для возникновения подозрения по поводу авторства данной работы[15];

• узус диссертанта. Предполагается, что процесс подготовки к защите диссертации способствует усвоению диссертантом категориального аппарата, методологии и методов исследования в рамках данного дисциплинарного направления. Незнание этих значимых составляющих диссертационного исследования рассматривается как переменная, позволяющая определить как минимум степень участия соискателя в написании данной работы[16];

• текст диссертации. Предполагается, что по стилю изложения диссертация должна иметь цельный характер. Наличие в работе двух и более стилей является косвенным указанием на участие в написании данной работы нескольких райтеров текстов. Конечно, подавляющая часть оценок такого рода основана на интуиции читателя. Но, как правило, для людей, имеющих опыт чтения чужих текстов, установление этого факта не составляет большой проблемы[17];

• характер публикаций. Основные положения любой диссертации, выносимые на защиту, должны быть предварительно опубликованы, а защите докторской диссертации должна предшествовать публикация монографии. Отсутствие этих важных элементов академической деятельности считается фактом, позволяющим усомнится в подлинности авторства диссертанта[18];

• наличие связей в академическом сообществе. Чем ближе соискатель ученой степени к диссертационному совету, тем выше вероятность получения положительного решения на защите. В данном случае речь идет о явной поддержке диссертанта непосредственно в процессе процедуры защиты. Например, это может проявляться в тех случаях, когда соискатель ученой степени в прошлом выступал в роли заказчика по отношению к научному руководителю своей диссертации[20].

Таким образом, перечисленные выше основные потребители заказных диссертаций представляют собой чрезвычайно разнородную социальную группу, как по своему происхождению и социально-профессиональному статусу, так и по мотивам приобретения диссертаций. Объединяет их в данном случае один фактор — стремление получить доступ к ресурсам академической системы (ученым степеням) в обход формальных процедур. Указанные выше индикаторы, определяющие статус диссертации, конечно, являются косвенными, но тем не менее весьма правдоподобными.

[2] «Это были молодые аспиранты или соискатели. Тогда было очень же престижно, особенно... в семьях Северного Кавказа, чтобы обязательно один из сыновей был кандидат наук. И это было престижно особенно среди детей партийной и хозяйственной элиты, чтобы обязательно сын был кандидат наук. И я даже знаю... Было такое условие, что сначала - кандидат, а потом жениться» [интервью 2].

[3] «Другой тип таких диссертаций, - это те, которые приносили национальные кадры... Там был забавный случай. Моей подруге подарили автореферат диссертации на великолепном русском языке, а в виде дарственной надписи было написано: "Дарагому Любу"» [интервью 5].

[4] «1994-1995 гг. - это пик присутствия во власти интеллигентов и интеллектуалов. Усамой власти аура интеллектуальности была. И соответственно все это транслировалось на окружающих. И тогда еще в общественном мнении фигура интеллектуала во власти пользовалась популярностью. ...В условиях популярности интеллектуалов во власти это [приобретение диссертации. - Т.К.] был способ еще и "купить" этих интеллектуалов во власти» [интервью 9].

[5] «Была у меня одна женщина, сейчас доктор психологических наук. Я помог ей сделать кандидатскую. Когда я сделал это, у нас... возник... ну спор, чисто профессиональный. А она мне говорит: "Я кандидат наук, а ты кто такой?"» [интервью 2]; «Мы с ней [заказчиком диссертации. - Т.К.] как-то просто беседовали, и она мне говорит: "Я написала такую важную работу. Еще когда я писала, я не могла осознать, насколько важна моя работа. И вот сейчас, спустя время, ко мне пришло понимание". А я сижу и думаю: "У тебя бы хоть ума хватило не рассуждать подобным образом "» [интервью 6].

[8] Например, «в 2001 г. 21% всех докторских диссертаций по педагогике защищен людьми, которые представляют собой высший командный состав» [Неволин В.Н. Повышение требований к качеству диссертаций - важнейшая задача // Диссертационные исследования в системе психолого-педагогических знаний (состояние и проблемы). М.: ВАК РФ, 2002. С. 6].

[9] «При отборе, происходящем под надзором закона демонстративного потребления, вырастает кодекс общепризнанных канонов потребления, действием которого является удержание потребителя на уровне нормы расточительности в потреблении дорогих товаров...» [Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. С. 143-144].

[10] «Вы понимаете, другой статус бизнеса. Чисто социально. ...Не просто дистанцирование от "новых русских" и втекание в мировую элиту. Это все-таки люди с высокой культурой и соответствующими символами, а один из таких символов — хорошее образование, подтвержденное соответствующими сертификатами. Это уже не просто

[11] «Я знаю, что [называет имя ученого. - Т.К.] писал теоретическую часть диссертации своей жены. Я знаю, [называет еще одно имя. - Т.К.] писал [называет имя жены. - Т.К.] первую главу. Когда случались защиты и просто посторонние люди слушали изложение, они говорили: "Ну надо же, какая разница [между теоретической и эмпирической частями работы. - Т.К.]" или "Ну надо же, женщина, а какую работу написала"... Это были защиты в 1980-х гг.» [интервью 5]

[13] Интервьюер: «Можно ли однозначно утверждать, что диссертации, защищенные публичными политиками, крупными чиновниками, написаны ими не самостоятельно?» Респондент: «В большинстве случаев, очевидно, да... Потому что ...любой человек, мало-мальски погруженный в науку, прекрасно понимает, какой бюджет времени необходим, чтобы написать хотя бы научную статью, какие реальные затраты вкладываются в этот процесс... написать качественную научную статью, которая вызовет интерес коллег и будет хотя бы на микрон прибавлять что-то новое, ...меньше месяца на это у вас никак не уйдет» [интервью 12].

[14] Интервьюер: «А на основании каких фактов выявляются сомнительные работы?» Респондент: «Вы знаете, на основании места работы диссертанта и профиля его деятельности. Если видно, что человек защищает диссертацию на звание кандидата экономических наук, работая руководителем чего-нибудь, не связанного с экономической наукой, или губернатором или депутатом каким-то, возникает подозрение, что он эту диссертацию заказал. Ну, по анкетным данным... Чем выше кандидат по профессиональному положению, тем подозрительнее. Просто все знают, что времени на диссертации ни у губернаторов, ни у депутатов нет» [интервью 8]

[15] «Существуют какие-то практики подготовки исследования. Они не делаются за одну ночь, они не делаются в тиши своего кабинета. Даже в теоретических областях, как правило, круг каких-то лиц знаком с этой работой. В каком-то смысле это коллективная работа... Нельзя в башне из слоновой кости вдруг родить какую-то диссертацию. И вот получается такая ситуация... человек не засветился, не обозначил себя в поле этих исследований и вдруг выдает диссертацию. Значит это уже вопрос... странный: "Каким образом?"» [интервью 13].

[16] Если, например, спрашиваешь его: "На какой выборке Вы проводили исследование? "...Он очень удивленно смотрит и спрашивает: "Как это понимать?". Я спрашиваю: "Ну как выбирали, кого опрашивали?". А он отвечает: "Ну, кто попался, того и выбирали". Ну что дальше можно говорить... Или когда коллега задает вопрос: "Назовите пять социологов, которых Вы знаете "...Называются, как правило, Вебер и Маркс... [интервью 11]. «Отличительные признаки: люди "плавают" в непроплаченных теоретических вопросах, сводят все только к собственной практической деятельности» [интервью 16]

[18] «Меня удивляет, что соискатель ученой докторской степени не имеет книги. Несколько депонированных рукописей и 5 статей в его списке опубликованных работ, — я думаю, что для докторской диссертации это довольно сомнительно... Я думаю, что руководство совета совершило ошибку, включив меня в этот совет. Потому что я не понимаю целого ряда существующих здесь порядков. Основная дискуссия здесь ведется не вокруг диссертации, а вокруг оппонентов, и критикуется то, что говорит официальный оппонент. Мне кажется, что вопрос об оппонентах решается специализированным советом, который утверждает квалифицированных специалистов в качестве официальных оппонентов» [Фрагмент выступления члена одного диссертационного совета по защите диссертации на соискание ученой степени доктора ... наук от 25 января 1991 г.].

[19] «Индикатор, который ставит под сомнение возможное авторство, - это, скажем, очень быстрая защита... переход от кандидатской к докторской... Вот человек еще полтора года назад написал кандидатскую диссертацию, и вдруг он представляет докторскую диссертацию по другой теме. Ну, тоже: "Когда? Каким образом? Когда Вы успели провести исследование? Когда Вы успели начитать литературу? А литературы много, у Вас список 200 названий, Вы что, все это прочитали? Когда? " Когда на это физически нет сил, и т.д.» [интервью 13].

[20] Вопрос председателя диссертационного совета: «Позвольте мне начать. Вы с 1991 по 1996г. были председателем правления [называет организацию. - Т.К.], того объекта, который Вы сами изучали. Мой вопрос такой: кто, собственно, собирал эмпирические данные и знали ли опрашиваемые, что за этим стоит председатель?. Ответ соискателя: «Данные, я думаю, совершенно достоверны, собирались они разными социологическими группами, которые привлекались на разных этапах. В частности, группа под управлением [называет фамилию. - Т.К.], в дальнейшем мы работали с [называет фамилию научного руководителя. - Т.К.], группа которого проводила у нас исследование инновационной техники. То, что касается статистического материала, было наработано этими группами» [Фрагмент стенограммы заседания диссертационного совета по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата ... наук].