Контрольный листок, 2014, № 2
Записки исполнителя
Три отличительных правила безопасности для исполнителей
© Даниил Печерников
В нынешнем учебном году участились случаи, когда заказчики – как сами, так и через компании (в зависимости от способа работы с исполнителями) занимаются тем, что терроризируют исполнителей. Замечания поступают по каждому недовольству, большей частью надуманные.
Основной причиной этого является участившаяся лень: уже не только студенты, но и преподаватели не читают работы. И тем не менее, они пытаются оценивать нечитанное.
На память приходит советизм «Не читал, но осуждаю!» Первоисточник этой фразы утрачен, обычно приписывают её возникновение событиям, связанным с Б. Пастернаком и его изданием за рубежом «Доктора Живаго». Но история, и именно отечественной литературы, свидетельствует, что такой подход был как намного раньше (в царской России!), так и намного позже.
Одним из более ранних применений подобной фразы является письмо Виссариона Белинского к Павлу Анненкову относительно поэмы «Сон» Тараса Шевченко: «Я не читал этих пасквилей, и никто из моих знакомых их не читал (что, между прочим, доказывает, что они нисколько не злы, а только плоски и глупы), но уверен, что пасквиль на императрицу должен быть возмутительно гадок по причине, о которой я уже говорил» (1842).
Все свидетели обвинения И. Бродского «за тунеядство» (1964) также начинали свои показания со слов: «Я с Бродским лично не знаком…».
В то же время в отечественной литературе для детей есть пример, на который следует обратить внимание и даже перенять его. Это одна из последних глав повести Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома», когда второй по значению персонаж повести – Костя Шишкин – стал библиотекарем в пионерском отряде, и работу свою он вёл на совесть:
Если кто-нибудь слишком быстро приносил книгу, ему это тоже не нравилось:
— Послушай, когда же ты успел прочитать? Вчера только взял книжку, а сегодня уже обратно принёс! Может быть, ты и не читал её?
— Зачем же я тогда брал?
— Откуда же я знаю, зачем ты берёшь! Может быть, ты только картинки рассматриваешь.
— Что я, маленький?
— Ну ладно, рассказывай, о чём здесь написано.
— Что это ещё за экзамен?
— Ну, мне нужно проверить, читал ты или не читал.
— Не твоё дело! Твоё дело выдавать книжки, а не проверять.
— Нет, уж если меня назначили библиотекарем, то я должен проверить. Если ты не читаешь, то тебе, может быть, не нужно и давать книг. Пусть лучше кто-нибудь другой берёт, кто читает.
Приходилось ученику рассказывать содержание книжки.
На основе этого можно сформулировать первое новое правило безопасности для исполнителей, а если заказчик предпочитает компанию, то и для офисных работников:
В случае предъявления заказчиком претензии по работе требовать от заказчика кратко пересказать содержание работы или той части, по которой предъявлена претензия. Если заказчик не может пересказать требуемое, то претензию не принимать.
Незнание заказчиком содержания работы – это свидетельство того, что он не читал её (в лучшем случае – читал поверхностно, и даже это стало редкостью сейчас). Поэтому он мог «засыпаться» на том, что не читал, следовательно, преподаватель понял, что работа выполнена несамостоятельно. Также по замечаниям можно установить, что и преподаватель мог не читать работу. Иначе откуда берутся такие замечания, как: «В первой части нет науки», «В заключении отразить свой опыт». Какой может быть свой опыт, когда речь идёт о тех, кто ещё не специалисты, а только учащиеся?
Ведь при предъявлении претензий заказчик, как правило, ссылается на договор. Но даже его (если он пишется) студент не читает. А там есть хорошее условие: заказчик обязан (именно – обязан!) ознакомиться с выданной ему работой. То есть читать работу – существенное условие договора. Но всё же лучше напрямую это условие дополнить: «В противном случае он теряет право на предъявление любых замечаний по работе».
А как отделаться от студента, если он будет «возникать» при отказе в удовлетворении претензии – это уже вопрос техники. Но всегда можно это сделать. Просто исполнители уже в большинстве смирились с хамством заказчиков, а работники в офисах предпочитают по отработанной системе наказывать исключительно исполнителей. И не надо говорить, что «так же легче»: послать заказчика (тем более в грубой форме при особо опасном его поведении) не только легче, чем наказывать исполнителя, но и справедливее. Просто система уже отработана, и пересматривать её - нежеланный прецедент. Именно поэтому компании стараются даже затратным способом не допустить хотя бы одного случая вынужденной и справедливой уступки исполнителю.
Но бывают и случаи, когда наказать исполнителей совершенно оказывается невозможным из-за неразрешимых противоречий.
Дело в том, что одна из наиболее распространённых претензий заказчиков – «работа не соответствует методичке». Даже не теме! А сейчас многие методички сознательно написаны так (часто – даже под конкретного преподавателя), чтобы преподаватель имел возможность сказать, что любая работа (или часть этой работы) не соответствует методичке. В особенности, так составлены методички в таких «вузах», как Российский государственный университет туризма и сервиса или Санкт-Петербургский государственный университет сервиса и экономики. Поэтому здесь и исполнителям, и компаниям не рекомендуется брать в работу дипломные работы из этих вузов, а если взяли, то действовать иначе, о чём гласит второе новое правило:
Обращать внимание не на то, чтобы работа соответствовала методическим указаниям, а чтобы не противоречила им. При наличии замечаний провести проверку, и если работа не противоречит методическим указаниям, требовать, чтобы заказчик забрал своё претензионное заявление.
Ни преподаватели, привыкшие издеваться над работами, предварительно создав себе условия для этого, ни компании, привыкшие наказывать исполнителей, окажутся не готовыми к этому, и в любом случае вынуждены будут пойти на уступки. Потому что при подходе «противоречит - не противоречит» вместо «соответствует – не соответствует» произвольное толкование написанного в самых идиотских методичках станет невозможным, а любое требование сверх того, что «не противоречит» сразу станет дополнительным, за которое исполнитель имеет полное право потребовать доплаты, и этим правом исполнители должны воспользоваться массово.
Забрать претензию заказчику стоит предложить сделать добровольно. Как будет действовать исполнитель при отказе (тем более при категорическом отказе) – тоже вопрос техники.
А ведь то и дело приходится кричать: «Читайте!» Потому что заказчики не читают и не думают, но зато постоянно задают идиотские вопросы по поводу каждой цифры, каждого отдельного слова. Так и хочется крикнуть: «Меньше задавай вопросов, количество ответов ограничено!» Почему бы не установить лимит корректировок, не входящих в первоначальные требования? Чтобы их было не больше трёх? И за каждую сверх лимита либо взимать плату, либо отказывать даже в платных доработках. И не бояться применять право на ответные действия: при хамстве заказчиков, а тем более угрозах с их стороны просто снимать работу с гарантии (что означает следующее: никакие замечания ни за какие деньги по работе приниматься не будут). Наконец, при особо опасном поведении заказчиков можно просто вышвырнуть их из офиса, силами как охраны бизнес-центра, так и собственными.
Кстати, о подходе обвинения исполнителей. Суть этого подхода, принятого рефератными компаниями в качестве практики (но из этого вовсе не следует – «нормальности»), состоит в том, что если работа не принята преподавателем, ответственность за это перекладывается на исполнителя. Крайний вариант такого подхода состоит в отождествлении понятий «заказчик недоволен» и «работа плохая», а также в утверждении обоснованности любого замечания. Но в этом рефератные компании ничего нового не придумали. Это давно известный подход «обвинения жертвы», которое происходит, когда на жертву или жертв преступления, несчастного случая или любого вида насилия возлагается полная или частичная ответственность за совершённое в отношении них нарушение или произошедшее с ними несчастье. В этом отношении особого внимания заслуживает подход, принятый в компании «Норд-Стьюдент», согласно которому любое действие преподавателя, «завернувшего» работу вызвано тем, что исполнитель (якобы) «проигнорировал» какое-то требование, которое и стало сразу самым важным. Но такое возможно, если преподаватель изначально не собирался принимать работу, а как он это сделает – неважно (известны случаи, когда преподаватели придумывали новый способ: самый недавний по времени случай в моей исполнительской практике произошёл 29 января 2014 года, когда комиссия, не найдя никакого основания придраться к выполненной мной дипломной работе, просто сорвала защиту, доведя заказчицу откровенными оскорблениями и унижениями до истерики). «Проигнорировавшим» исполнитель считается при любом возражении против первоначальных и последующих требований, в том числе - если по какому-либо требованию он направил мотивированный отказ. И даже в том случае, если он не только выполнил все требования, но и перевыполнил их (например, при доработке работы за кем-то нашёл в тексте работы неучтённые в заявке грубые ошибки – недействующие нормативные акты, показатели в гривнах вместо рублей - и исправил их). Но всё это не мешает заказчику, не читавшему работу, требовать возврата денег.
Есть даже компании с «говорящими именами» (как «Норд-Стьюдент»): эти сознательно поощряют студентов не читать работы, наказывая «по недовольству» (без разбирательства) исключительно исполнителей. Одновременно скриншот – пример оправдательной саморекламы «Норд-Стьюдент», компании, которая действительно способствует увеличению безграмотных учащихся и особенно лентяев… Обвинение исполнителей в их неосторожности (и то с надуманной натяжкой) - это оправдание студенческой лени и преподавательского беспредела
Тем не менее, подход с обвинением жертвы имеет и свои пределы у тех, кто этим подходом пользуется. Допустим, исполнитель, понимающий, что его работа хорошая, и его вины нет, решится пойти к преподавателю, зная его (или узнав, где тот бывает), и избить этого преподавателя. Отбросив юридическую ответственность, осмелюсь задать опрос: будет ли в этом случае признан виновным в случившемся преподаватель, за то, что он отказался принять (а возможно, даже просто читать) работу? Больше чем уверен: нет. Потому что жертву справедливой мести (то есть в том случае, если обидчик и жертва поменялись местами по прошествии времени) как раз обвинять не будут, а наоборот, будут выгораживать. Обвинение жертвы было специально придумано, чтобы оправдать агрессивные действия. Поэтому моё мнение: если речь не идёт о мести (а мне – скажу не без гордости - кровная месть не чужда), то следует обвинение жертвы приравнивать к пособничеству действиям агрессора. В рефератном деле в том числе. Даже неосторожность исполнителя не отменяет умышленности действий преподавателя. И сознательной лени студента – тоже.
Также в нынешнем учебном году произошло повышение требований к оригинальности работ, хотя все работы, проверяемые по различным программам, оригинальны только в меру того, что их нет в Интернете. Собственно, просто не успели попасть в Интернет: только на ресурсе Allbest в ноябре 2013 года число работ превысило один миллион, и этот процесс продолжается. Но преподаватели всё больше требуют 80 % оригинальности, а отдельные заказчики идут ещё дальше – 85-90 %.
Повышение требований к оригинальности, когда при накоплении информации в Интернете неизбежно понижение этого показателя, - только лишний повод не принимать работу. А иногда – не заплатить исполнителю даже за работу, соответствующую этому формальному требованию. Например, ещё в феврале 2008 года мне отказались оплатить одну из работ в компании «Роботрон», мотивировав это тем, что «преподаватель написал следующее: работа прошла не через одни руки и весь Интернет», тогда как проверка показал оригинальность выше 80 %. Я и отчёт о проверке отправлял, и даже самолично явился в офис, и мне не кто-то из их офисных работников, а руководитель компании Александра Крыленкова ответила, что работа действительно есть в Интернете, и у них есть доказательства, но на моё требование предоставить мне эти доказательства последовал отказ в откровенно хамской форме, что позволило мне предположить отсутствие этих «доказательств» и желание не только не платить, но и унизить исполнителя. В апреле того же года мне представился случай проверить: был заказ на такую же тему, и я использовал эту же работу, оцененную затем на «хорошо». То есть недобросовестные действия «Роботрона» подтвердились.
Сформулирую третье новое правило:
Если есть требования оригинальности к работе, выраженные в процентах, особенно завышенные (больше 70 %) проверьте, как часто данная тема встречается в Интернете. Если тема «затасканная» (встречающаяся очень часто, что возможно для работ по менеджменту, по праву), требуйте увеличения вашего гонорара.
Эти три правила – необходимый минимум того, чтобы исполнители могли отстаивать свои интересы, осознавая их праведность, а заказчики (и преподаватели тоже) в своих претензиях стали бы действовать осмотрительнее, рискуя получить отказ (если по-хорошему!), и … стали бы читать работы. Как это просто!