Литературные прибавления к «Контрольному листку», 2015, № 4

Король мёртв

© Уолтер Тевис

© Перевод с английского Ил. Полоцка

Вернуться на страницу 1 * Вернуться на страницу 2

И он нашел его. Это потребовало 25 минут, в течение которых Уортон пускался на самые дешевые трюки: барабанил пальцами по столу, громко кашлял, прогуливался за выпивкой, предлагал стакан, звенел стеклом. Но он нашел: во-первых, конечно, он укрепит единственную пешку, оставшуюся перед королем. Это даст возможность двинуть своего коня на то место, которое освободил вражеский слон. А если Уортон попробует продолжить атаку, Уилл сможет угрожать конем и королю, и ферзю белых Фигуры Уортона завязнут в лабиринте пешек, и теперь уж ему придется выкарабкиваться. Прежде чем взяться за коня, он потянулся за стаканом, но вкус виски радовал его меньше, чем предвкушение предстоящего хода. Пальцы лишь слегка вздрагивали.

Дотягиваясь до коня, стоявшего за частоколом фигур, он чуть коснулся неуклюжего длинного ферзя, закутанного в это дурацкое сари. Фигура слегка качнулась. Голос Уортона прозвучал мгновенно, словно палец Уилла включил сигнал тревоги:

- Тронул - ходи!

Уилл взглянул на судью.

- Простите, мистер Шнейдер. Вам придется сделать ход ферзем.

«Боже милостивый, - подумал он. - Боже милостивый!» Не менее десяти минут понадобилось, чтобы найти ход, который не привел бы к мгновенной катастрофе. Но если Уортон изберет путь, ведущий к мату, то не потребуется и четырех ходов, чтобы Уилл признал свое поражение.

Уилл посмотрел на внезапно побагровевшее лицо партнера. Уортон улыбался, демонстрируя радость по поводу того, что сейчас чисто переиграет соперника, не пришедшего в себя после такого удара. Уилл чуть не застонал, но мысленно сдержал себя: «Черт возьми, Шнейдер равняется на Баскина. Хладнокровней».

И тут у него возникла идея. Несколько минут, пока Уилл думал, Уортон бесцельно бродил по комнате, наливая себе виски, обрезая сигару, но не сводя глаз с черного ферзя. Когда он вернулся к столу, Уилл внимательно рассматривал гигантского слона, то бишь ладью Уортона.

- Что вы там нашли? - буркнул Уортон.

- Ровным счетом ничего, - сказал Уилл. С предельным спокойствием он сделал ход ферзем. Артур объявил его, а затем Уилл сказал:

- Сначала я как-то не обратил внимания на эти фигуры, но сейчас я искренне восхищен ими. Прекрасная ручная работа. Но мне искренне жаль вашу ладью. Похоже, она дала течь.

- Какую течь? - рявкнул Уортон. Потянувшись за фигурой, он схватил ее, оглядел и застыл, склонившись над столом.

Из кресла, где сидел Артур, донесся прерывистый вздох.

- Тронул - ходи, - вежливо сказал Уилл.

В свое время у него был отвратительный шеф, выжимавший из него все соки, - и Уилл спустил его деньги. Но он никогда в жизни не использовал за доской такие грязные трюки. Теперь вид Уортона, пойманного в собственную ловушку, вызывал у него истинное ликование. Ибо этому сукину сыну некуда было ходить ладьей - всюду она была под боем.

Уортон взглянул на Артура, но тому нечего было сказать: судья окаменел, вцепившись в подлокотники кресла. Уортон посмотрел на Уилла.

- Ты паршивый мелкий жулик. - Он сделал ход ладьей. Уилл сдвинул с места коня и провел неторопливый размен некоторых фигур. Эндшпиль у него был много лучше, так что он был уверен, что белому королю не спастись. Внезапно Уортон взял большой мясистой рукой короля, положил его на бок и сказал:

- Сдаюсь.

Уилл встал и потянулся. Чувствовал он себя прекрасно. Он еще ощущал возбуждение, но самочувствие было великолепным. Радовало даже нервное напряжение. Конечно, было бы куда лучше, выиграй он партию чисто, чтобы его шахматное творение прозвучало бы торжественно, как фуга. Но Уортон сам напросился на жульничество. Уилл пустил в ход его же оружие.

- Еще одну партию, мистер Шнейдер? - наконец сказал Уортон. - На десять тысяч?

Уилл был застигнут врасплох, словно неожиданным ходом в знакомом дебюте

- Я не собирался...

- Давайте, давайте, мистер Шнейдер, - сказал Уортон. - Не к лицу уходить в кусты после таких номеров.

«Черт бы тебя побрал, - подумал Уилл, - все равно я играю лучше, я уверен. Но с двадцатью тысячами долларов...»

- О’кей, - сказал он и улыбнулся. - Теперь я играю белыми.

Уортон ответил ему такой же улыбкой:

- А я буду играть, как Боголюбов.

«Значит, и он знает... Ну и что?» - это заставило его насторожиться.

Уилл принялся расставлять свои фигуры, а Уортон тоном, которым говорят со слугами, обратился к Артуру.

- Расставьте мои, - и подошел к стене с наградами и трофеями. - Вероятно, минуту назад я не должен был называть вас жуликом, мистер Шнейдер. Но, согласитесь, по отношению к растратчику это только справедливо, не так ли?

Уилл моргнул и уставился на него.

- Неужели вы думаете, что я не навел о вас справки? - сказал Уортон. - Я попросил моего юриста связаться с администрацией тюрьмы. Той, куда я засадил Баскина...

- Куда вы засадили Баскина?..

Уортон отошел от стенки.

- Пришлось подыскать обыкновенную шлюху из тех, что подрабатывают на панели. Я все организовал и представил полиции все необходимые доказательства, включая свидетелей.

Уилл смотрел на него.

- Но... зачем?

Уортон ухмыльнулся.

- Терпеть не могу всяких хлюпиков! Кроме того, Баскину удалось переиграть меня. - Он держал в руках какой-то кубок, полученный, скорее всего, на площадке для гольфа или за удачный выстрел на охоте. - Так что я не удивляюсь, почему Баскин подбил вас на эту авантюру. Но последние три года он был далек от шахмат, и не осведомлен, что произошли какие-то изменения. Вот как это, например, - подойдя к столу, Уортон водрузил на него кубок, напоминавший рядом с шахматными фигурами гигантского Кинг-Конга, и подтолкнул его к Уиллу.

Уилл посмотрел на кубок. Фигура на его крышке представляла собой типичную головку коня из стаунтоновского набора. А на бронзовой пластинке у подножья кубка было выгравировано: «Открытый чемпионат Чикаго. Ноябрь 1972 года. Первое место - Т. Дж. Уортон».

Уилл промолчал, но ему показалось, что кувалдообразный кулак Уортона врезался в солнечное сплетение, вызвав приступ тошноты.

- Последние два года меня тренировал Зоравски, - сказал Уортон. - И тогда, и теперь он ничего не мог со мной сделать. Я бил его. Конечно, я неплохо ему платил...

«Господи, - подумал Уилл, - рейтинг Зоравски самое малое на 100 пунктов выше, чем у Баскина. Боже мой, он же однажды в Вене сделал ничью с Фишером!! Ну и что?-Мысль эта, к его удивлению, принесла ему облегчение.-Тем интереснее будет играть».

- Давайте сядем за шахматы, мистер Уортон, - прервал он затянувшееся молчание.

Артур кончил расставлять черные фигуры и перевел стрелки часов. Уилл двинул вперед королевскую пешку...

Уортон начал играть классическую сицилианскую защиту, но затем, разменяв несколько пешек в центре, сделал два неожиданных хода конем на правом фланге. Уилл увидел, что пешки его лишены свободы маневра, а тяжелые фигуры скованы. Он никогда раньше не оказывался в таком положении, и оно напугало его.

План Уортона был блистателен. Вспомнилось, что говорил Баскин об уме Уортона. И собравшись сделать очередной ход, Уилл резко остановил себя. Он едва снова не коснулся этого чертова гороподобного слона, спутав его с конем. Это было бы катастрофой Нет, теперь он не позволит Уортону подпаивать себя, даже после шести месяцев сухого закона в тюрьме. Ведь Уортон, зная его историю, конечно, продумал Ice свои действия. Гамбит «Джека Даниэльса».

Внезапно Уилл решительно сложил руки на груди, словно не желая притрагиваться к этим вычурным фигурам в псевдовосточном стиле. «Ведь Уортон еще не выиграл партию», - подумал он. Его часы продолжали тикать. Он посмотрел на Уортона и серьезно спросил:

- Запрещают ли ваши правила судье переставлять фигуры вместо меня7

Уортон перевел на него взгляд.

- Что еще за номер вы собираетесь выкинуть?..

- Так как? - Уилл в упор посмотрел на грузного человека напротив. «Давай. - подумал он. - ты. подонок. Откажи мне».

- Вы боитесь взяться не за ту фигуру? - Уортон попытался изобразить насмешку, но в голосе его чувствовалась легкая растерянность. Уилл улыбнулся.

- Этого вы и хотите, мистер Уортон?

Уортон порозовел. Он посмотрел на Артура

- В общем-то. это не противоречит правилам, мистер Уортон, робко сказал тот.

- Ладно, - мрачно сказал Уортон,-но я чувствую здесь какой-то подвох. Тем не менее я согласен, пусть даже за него фигуры переставляет Рашель, черт бы ее побрал, Уилл.

- Благодарю вас, - сказал Уилл. Он встал, взялся за спинку своего большого кресла и рывком развернул его.

- И все же что вы собираетесь делать? - спросил Уортон. Уилл окончательно довернул кресло.

- Я буду сидеть спиной к вам. И к вашим шахматам. - Он помолчал несколько секунд, успокаиваясь, и сказал. - Конь на Ь5.

Он не мог разобрать, был ли то звук передвинутой Артуром фигуры или же щелканье кнопки часов, ибо прекрасная абстракция, воплощенная строгостью стаунтоновских фигур, всплыла перед его глазами - безупречная и грациозная, как теорема Эвклида. Теперь он мог полностью отдаться игре. Настоящей игре, а не этой дешевой мишуре, за которой стояли самодовольство, деньги и напыщенная тупость. Теперь он погрузился в подлинную красоту шахмат, красоту высокой абстракции Красоту Игры.

Уортон играл выше всяких похвал. Бросив в бой королевскую пешку, он свел на нет слабое преимущество Уилла. Обе его ладьи заняли открытые линии.

Но и Уилл не позволял себе расслабляться: он выжидал, видя перед собой лишь квадраты полей, диагонали ходов, сплетения вариантов - он ждал... Он решил, играя предельно осторожно, добиться для фигур свободы маневра. Но это стоило ему еще одной пешки.

И Уортон, облик которого сейчас стерся из его памяти, воздвиг вокруг своего короля надежные оборонительные бастионы.

Наконец перед Уиллом забрезжила некая смутная идея. Пока он ощущал только ее контуры, не хватало сил просчитать все варианты. Но в ней что-то было. Он чувствовал, что в ней кроется шанс Он должен начать с того, чтобы разменять одну пару ладей, потом шах и что дальше? Бросить в бой ферзя? Но он может легко лишиться его, а такая потеря недопустима,-Он встряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. «Разменяю еще и коней - это ослабит его пешки на другом фланге. И мой ферзь нападает на ладью...» - Он, опять встряхнул головой и попытался просчитать иной вариант. «Коней я разменивать не стану. А первым делом уведу ферзя...»

Его размышления нарушил голос Артура.

- У вас не более десяти минут, мистер Шнейдер. У мистера Уортона пятьдесят три.

Судью бил нервный тик, словно земля под ним ходила ходуном.

«Неужели я так долго думал?» Он напряг свой мозг еще раз, отгоняя дурные предчувствия, и внезапно словно Красное море разверзлось у его ног - он увидел весь план воочию. Наверное, то же испытывал Исаак Ньютон в тот день, когда, зарыдав от счастья, понял, как устроен вокруг него мир.

«Надо играть конем, - услышал он беззвучный голос, - ему придется брать его пешкой. И тогда ты оттянешь ферзя назад. И на любой отход ладьи, он потеряет пешку. Во всяком случае, так должно получиться по расчетам. Надо рисковать».

- Конь на f6. Шах, - тихо сказал он и еле расслышал голос Артура, повторившего ход

Уортон взял коня пешкой. Ему ничего не оставалось делать. Затем Уилл передвинул ферзя на f3. Оставалось лишь ждать. Он знал, что пока Уортон изучит ситуацию, ждать придется долго; так оно и было. Но время отмеряли часы Уортона - не его. На какое-то мгновение он испугался, что Уортон поймет суть происходящего, но сразу же пресек панические мысли. Это мог бы увидеть только Фишер. Или Петросян. Уилл смотрел на дальнюю стенку, где красовалась облезшая, пыльная, никчемная львиная голова.

Уортон сделал ход, и после того как Артур объявил его, Уилл понял, что уже выиграл

- Ферзь берет пешку, - сказал он - Шах

Он услышал, как Уортон тяжело перевел дыхание. Ожидание становилось невыносимым Вдруг Уилл с ужасом подумал, что сходит с ума, как Поль Морфи, этот сумасшедший шахматный гений из Нью-Орлеана, и ему лишь в бредовых видениях показалось, что его замысел сработает.

Он услышал, как двинулись фигуры и Артур сказал: «Ладья берет ферзя».

В то же мгновение Уилл сказал: «Ладья на а8»

Уортон отреагировал столь же мгновенно.

- Так не пойдет, Шнейнер. Вы же без компенсации теряете ферзя.

В холодном металлическом тембре его голоса Уилл услышал новые нотки, которые сразу же заставили вспомнить слова Баскина о «пугающем интеллекте» этого человека. «Партия выиграна, - продолжал звучать голос внутри него. - Партия выиграна, Шнейдер». И произнес вслух:

- Мистер Уортон, ставлю две тысячи долларов против вашего шахматного набора, что все пойдет.

- Пари принято, Шнейдер, - рявкнул Уортон, и в его басе была такая уверенность, что казалось, даже воздух в комнате колыхнулся. - Не сработает у вас.

Сердце Уилла трепыхнулось, но все же при этих словах он испытал облегчение. Уилл понял, что все идет, как и должно. Не дожидаясь, пока Артур объявит ход, Уортон сам сказал:

- Ладья на c1. - Голос его был громок и отчетлив. И затем: - Я тебя сейчас раздавлю, сосунок.

Голос Уилла был мягок и спокоен.

- Слон на d3. Шах. - Он встал, повернулся и посмотрел Уортону прямо в глаза.

Лицо Уортона, красное от виски, было полно ярости Выражение это держалось не более пяти секунд, а потом стало разваливаться буквально на глазах. Наконец он увидел, что происходит на доске. У него оставался только один возможный ход, и Уортон сделал его не желая признавать свое поражение: король на h8.

Уилла охватила всепоглощающая усталость Он посмотрел в окно и удивился, увидев непроглядную темень. Потом он перевел взгляд на шахматную доску, на фигуры, которые вызывали у него такую ненависть. Теперь они принадлежали ему.

Уилл протянул руку и взял черного короля. Уортон в упор смотрел на него. Уилл зажал фигуру в ладонях и напряг мышцы - слоновая кость и золото инкрустации-рассыпались в крошево. Он сунул осколки в карман и сказал:

- Остальное можете оставить себе, мистер Уортон. А после того как уплатите, дайте указание вашему человеку, чтобы он доставил меня в аэропорт

Уортон, словно не веря случившемуся, смотрел на доску, где на месте черного короля зияла пустота Лицо его покрывала бледность. Затем подошел к письменному столу и стал заполнять чек.

Читать страницу 1 * Читать страницу 2 * В оглавление номера